Сказы. Ирина Жалейко

баньку истопил да на стол снеди поставил, что жена его Лада собрала.

      – Мы тебе хозяйство наладим, курей дадим, животину потом, ежели захочешь, – сказал Ведагор. – Ежели нужда в чём понадобится, говори. Всем поможем. Ты поосмотрись, что от старого хозяина осталось. Ненужное мы заберём. Нужное дадим.

      – Курей да животину я опосля заведу. Дай сперва пообжиться. Я с кузницы начну. Там перво-наперво порядок наведу. А потом и до хозяйства руки дойдут. Молчать не стану, коли что-то понадобится. Но вот подмастерья бы мне, – кушая щи, сказал Агний. – Вкусно твоя жена готовит. Давно так не потчевался. Матушку свою вспомнил, – тихо вздохнул он.

      – То́ не жена, то́ моя дочка. Она всё за матушку прячется, а сама страсть как готовить любит. Ты кушай-кушай, с дороги проголодался поди. Мне про тебя Горыня много не рассказывал. Но про судьбу твою поведал. Знаю, что многое пережить довелось. Много горя ты на своём веку повидал. Без дома остался. Ну да ничего. Пообживёшься. А там, глядишь, и жену по сердцу найдёшь. Свою семью создашь.

      – Боюсь, что сердце моё умолкло навсегда, – посмотрел Агний в глаза Ведагора.

      – Неужто и невесту свою потерял? – поднял бровь Ведагор.

      – Сватов не засылал. Но отец мне присмотрел девушку. Тихая она была да хорошая. Сердце моё от неё не пело. Этого я не познал. Но мила она мне была. Ежели бы меня выбрала, я и думать бы не стал.

      – И что с ней случилось?

      Агний посмотрел на Ведагора. В его глазах стояли слёзы. Руки затряслись. Он ложку в сторону отложил, голову свою обнял и тяжело вздохнул.

      – Не нужно ворошить старое. Прости, что боль тебе напомнил, – Ведагор положил руку ему на плечо.

      – Её те тати извели, – глухо заговорил Агний, пряча лицо в руках. – Они её в лес утащили. Её даже похоронить не смогли. Они тело её на корм воронам кинули, а куда, так и не сказали. Когда их главарь мне эти слова в лицо выплюнул, то я снёс ему голову. А родных моих ещё во время войны всех вырезали. Деревню всю дотла сожгли. На пепелище я вернулся да на руины. Но те слова я до сих пор забыть не могу. Татя того, – сказал Агний, поднимая глаза на Голову́. – Я прошу тебя, Ведагор, о свадьбе не заикаться, о сватах не говорить. Я знаю, что у вас дочери подрастают красавицы. Что они счастья в дом к мужу принесут. Но то́ не мой дом будет. Не мой. Я всё ещё улыбку той девушки помню, что на войну меня провожала. А перед глазами тело растерзанное воронами всплывает. Говорят, ты на войне сам был. Видал многое. Не мне тебе обо всех бедах рассказывать. Ты и сам многое порассказать сможешь. Ты и сам на такие тела девушек насмотрелся. Вот только лица у них все теперь для меня одинаковые.

      У Агния из глаз полились слёзы. Он встал из-за стола и подошёл к окну.

      – Я услыхал тебя, Агний, – сказал Ведагор, поднялся из-за стола и, подойдя к Агнию, положил руку ему на плечо. – Не буду тебя больше ни о чём пытать. Рады тебе у нас. Вечером с моей роднёй знакомиться будешь. Про сваты не заговорю ни разу и остальным не велю. Но ты не торопись от счастья