Миссис Больфем. Гертруда Атертон

упаковала все, затянула ремнем и отнесла вниз в столовую, то, вернувшись в свою комнату, заперла дверь. Теперь она созналась, что продлила эти обычные обязанности ради успокоения нервов. Эти вечные мятежники человеческой природы были усмирены, но не были покорены окончательно, и это раздражало ее. Она не боялась, что не будет на должной высоте, когда услышит, как внизу, в столовой, грузно упадет ее мертвый муж. Во всех случаях жизни, была ли она сравнительно подготовлена или они застигали ее врасплох, она бывала хозяином положения. Но ждать, пока свершится предвиденное, было пыткой, и нервы издевались над ее волей. Ряд картин настойчиво осаждал ее мозг снова и снова: своим внутренним взором она видела мужа, идущего нетвердыми шагами вдоль улицы. Вот он распахнул ворота, вызывающе хлопнул ими и вставил ключ в дверь. Она видела его глаза, повернутые к освещенной столовой, в конце темной прихожей. Видела, как он пил лимонад, как он опустился на пол со стуком, потрясшим дом. Она видела себя, бегущей вниз, произносящей его имя. Видела, как она разбивала стакан о пол, бежала, как безумная через улицу к Гифнингам… и опять, и опять все начиналось снова…

      Она ходила по комнате. Чтобы дать другое направление мыслям, она решила проследить, когда он придет, и, загасив свет, отдернула штору. И сейчас же затаила дыхание. Ее комната была угловая и выходила не только на главный подъезд, ведущий на Эльсинорское Авеню, но и в поле, налево; там была большая роща из старых кленов, где летом, одетая в белое, она провела не мало приятных часов, сидя с книжкой, или окруженная своими друзьями. Деревья, с их низкими, толстыми ветвями, еще одетыми листвой, бросали густую тень, но ее взгляд, бессознательно покинувший пустую улицу, вдруг различил черную тень, двигавшуюся в этой черной, тяжелой полосе мрака.

      Она упорно наблюдала. Фигура, без сомнения, перебегала от дерева к дереву, как бы выбирая защищенные места или обеспокоенная какой-то непонятной причиной. Мог ли это быть ее муж, набиравшийся храбрости, прежде чем войти в дом и взглянуть на нее? Она знала, что он бывал в подобном настроении, но отбросила это предположение – он заключил по тону ее голоса, что она была не только измучена, но и настроена очень мирно, и было более вероятно, что он появится на Авеню, шумно напевая одну из своих излюбленных песен. Она представила себе его голос.

      Фрида никогда не возвращалась раньше полуночи, и, хотя она входила через черный ход и тихо поднималась по лестнице, она нисколько не стеснялась, если ее видели.

      Значит это взломщик.

      Не могло быть более желанной диверсии. Миссис Больфем вдруг сделалась спокойной и решительной. Это было противоядие для взбунтовавшихся нервов, с жадностью ожидавших, как пиршества, этого беззаконного поступка. Такого взломщика можно посоветовать первоклассному любителю-убийце.

      Миссис Больфем набросила свое тяжелое, автомобильное пальто, обернула голову и лицо темной вуалью, переложила свой револьвер из ящика стола в карман и проскользнула бесшумно вниз по лестнице. Она вышла из дома через кухню