Одесский дворик, или Тайная жизнь растений. Юлия Рысь

было, поэтому он просто возмущённо прошелестел листьями и продолжил:

      – Шо касается,  Абрама Соломоновича, то оставшись один одинёшенек, он стал чахнуть прямо на глазах: сначала он скинул все свои толстые листья. Мы, всем двором наивно предположили, что сброшенные суккулентом листья к денежным поступлениям… Оказалось, три раза "ага".... Дополнительных денег не привалило ни нам, ни нашим людям, а вот здоровье Абрама Соломоновича таяло просто на глазах.

      Поскольку из всего одесского дворика растений Абрам Соломонович был самым дорогим и крутым, выбросить его умирать бомжом на улице, нашим людям не позволяла совесть, поэтому было принято решение спасти его, если не полностью, то по частям.

      Так Абрам Соломонович был отправлен на операционный стол, а дальше в реанимацию… – и Беня многозначительно добавил, – но это уже совершенно другая история, которой с вами, уважаемый, я ещё два раза подумаю, прежде чем поделиться!

      История о том, как суккулент Абрам Соломонович попал в "реанимацию"… в банан

      – Уважаемый, – Свидетель Сельдерея робко постучался веткой по цветочному горшку Бени, – вы таки вчера сделали мне нервы, рассказав за смерть суккулента Абрама Соломоновича, – я всю ночь шелестел листьями и думал за еврейское счастье болезного… Может, таки, расскажете, шо сталось с Абрамом Соломоновичем и как он попал в реанимацию?

      Беня снисходительно махнул веткой. Мол, ладно, раз уж тебе захотелось слушать, то, так и быть расскажу…

      – На мучения Абрама Соломоновича просто невыносимо было смотреть, – начал Беня свой рассказ, – У качестве терапевтических мер был куплен специальный грунт и подкормка для суккулентов. Пересадка в другой, не менее фэн-шуйный, чем предыдущий, горшок и полив с подкормкой ожидаемого результата не принесли, Абрам Соломонович продолжал чахнуть и… дохнуть, как та цапля… Я уже говорил, шо Абрам Соломонович, был у нашем дворике ещё тот пижон? Жил, можно сказать в самом лучшем красном горшке, у специальном грунте и, вообще…

      Свидетель Сельдерея поначалу хотел было сказать, что уже слышал. Но, потом решил просто промолчать и дослушать грустную историю до конца.

      – Ой-вэй, – между тем продолжал Беня, – видели бы вы, уважаемый, как долгими ночерами наши люди залипали у ленту Дзена, листая её и тудой и сюдой в поисках волшебного рецепта, способного воскресить суккулента…

      – Вы меня извините, – робко подал голос Свидетель Сельдерея, – а шо такое "ночер"?

      – Вы шо, совсем малохольный? Или пришибленный? – Беня недоумённо взмахнул ветками, – давно пора знать, что "ночер" – это вечер, затянувшийся глубоко за полночь… вы определённо начинаете мне нравиться! Нет, шоб слушать за печальную историю уважаемого суккулента… между прочим, за эту историю тока я, сам фикус Бенджамина, и могу рассказать! Это я с высоты своей полки через занавеску всё видел и слышать!

      – Вы говорили, шо видели, как люди листали ленту… – Свидетель Сельдерея осознал, шо своим вопросом,