Дилетантки. Свидание с Ангелом смерти. Анна Юрьевна Камская

зовут Джо.

      – А мне казалось тебе нравится, когда я тебя так зову. Но не в этом суть. Джосси… ну хорошо, Джо. Мы должны встретиться и поговорить.

      – О чем нам говорить? Мне кажется, мы уже все обсудили.

      – Ты не понимаешь. Я в Праге. Я здесь ради тебя.

      Руки Джо задрожали, и она без сил опустилась в кресло. Он здесь.

      – К-к-как ты узнал, где я? – только и смогла вымолвить она.

      – Ты же знаешь, у меня повсюду друзья, мне ничего не стоит узнать, куда вылетела из Конго некая английская леди. Дай мне шанс объясниться.

      – Что ж… ты нашел меня, но это ничего не меняет. Мне все равно, в Праге ты или в Конго. Я не дам снова запудрить себе мозги. Мы не встретимся.

      – Ну уж нет. Ты успела меня узнать и прекрасно понимаешь, я своего всегда добиваюсь. Я не уеду, пока мы не поговорим.

      – В таком случае, жаль твоих подопечных. Не скоро им придется свидеться с тобой. Прощай.

      Джосселин отключила телефон и откинула голову на спинку кресла. Слезы душили ее, но она стойко держалась, приказав себе никогда больше не плакать из-за этого человека.

      Саша и Генри, перешептываясь, шли за администратором. Они верили, что напали на нужный след. Покровской даже льстило, что именно они, а не Сабантини, найдут Мишель. Его осуждающий взгляд во время последней встречи так ее раздражал, что ей хотелось непременно утереть ему нос.

      – Маша Ринальская, это надо же было такое придумать, – чуть слышно говорила девушка Генри, – и думала, мы не разгадаем. Смешно.

      – Да, странно, что она решилась на такое коверкание своего имени. – В голосе Генри все-таки чувствовалось некое сомнение.

      Подошли к двери предполагаемого номера Мишель. Администратор постучался и, не услышав ответа, открыл дверь. Саша вошла и огляделась. Скомканное одеяло на кровати, сверху лежит довольно дешевая, но смелая женская ночная сорочка. Остатки ужина на журнальном столике. Огарки свечей, пустая бутылка из-под шампанского, валяющаяся под столом, два бокала. Все говорило о состоявшемся здесь ранее романтическом ужине. Покровская поморщилась, повернулась ко входу и увидела, что Генри тоже внутри и рассматривает что-то на прикроватной тумбочке. Лицо его внезапно стало каким-то серым.

      – Что там?

      Клиффорд, не отвечая, брезгливо поднял двумя пальцами с тумбочки некий предмет и показал его Саше. Это было не что иное, как наручники, обшитые бордовым бархатом. Покровская поморщилась.

      – Пустилась во все тяжкие?

      Она заметила на лице молодого человека такое выражение лица, что, не будь ситуация столь серьезной, она позволила бы внезапно тронувшей ее ревности выплеснуться наружу. Видимо, Генри и самого затронуло это неприятное чувство. Он хоть и был виноват в разрыве сам, но вид номера, наручников и возлежавшей на кресле плеточки, которую схватил администратор и, посмеиваясь, взмахнул ею, разрезая воздух, привел его в бешенство. Саша понимала, Мишель, если это, в конечном итоге, действительно была она, задела его самолюбие так сильно, насколько только могла.

      – Почему