О Ване и пуТане. Татьяна Окоменюк

счастье на родине заключалось в том, что ничего забугорного мы толком не видели. Правду глаголят философы: «Ад вовсе не хуже рая, просто в нем нужно родиться».

      Таня задумалась, остановив взгляд на бокале с янтарной жидкостью, которым поигрывала ее собеседница.

      – Ахой, перделка! – рявкнул кто-то прямо в Рыбкино ухо.

      Таня вздрогнула всем телом и опасливо повернулась к источнику шума. Кто-то оказался куклой Барби с пятым размером груди и пышной копной волос, заколотых черепаховым гребнем. Девушка сунула Тане свою узкую ладонь с длинными накладными ногтями.

      – Хана! – произнесла она и, полюбовавшись новенькой, удалилась в глубь комнаты со словами «доконали тварь».

      Рыбкины глаза снова налились слезами.

      – За что она меня так? Что я ей сделала? Хана мне, значит? И почему это я – тварь и перделка?

      Инна расхохоталась.

      – Не хана, А Хана. Зовут ее так. Анька по-нашему. Ханка – чешка, ха-ха-ха, а перделка по-чешски – подружка. Ой не могу…

      Рыбка недоверчиво воззрилась на хохотунью.

      – А тварь, которую доконать надо?

      Инка от смеха аж ногами задергала.

      – Держите меня семеро! Она комплимент тебе отвесила: «доконали тварь» означает «совершенное творение». Вот что значит жить за «железным частоколом» и не общаться с иностранцами. Братья-славяне, между прочим…

      Таня смущенно улыбнулась, мол, что взять с колхоза «Тридцать лет без урожая». Хана же приветливо подмигнула Рыбке, встряхнув своей потрясающей прической.

      – Вот это волосы, – выдохнула новенькая восхищенно. – Действительно, совершенное творение…

      Инка снова захохотала.

      – Две с половиной тысячи евро и у тебя будут такие же.

      Рыбка аж рот раскрыла от удивления.

      – Серьезно, – понизила тон Гольдберг. – Когда мы с Ханкой познакомились, у нее на голове была сплошная печалька – аж темя просвечивало. А год назад ее паутину сбрили, намертво приклеив к башке чужие натуральные кудри. Они крепятся на тончайшей крепкой сеточке, не отстают от черепа. С ними можно купаться, их можно накручивать и красить, но… раз в два года паричок нужно менять на новый…

      Рыбка обалдела.

      – Да на эти деньги у нас в Гомеле можно бог знает что купить. А уж еды-то… Я бы, вместо этих волос, каждый день продуктовые деликатесы закупала, а то все время картошка да картошка: вареная, жареная, в мундирах, пюре, фри…

      – Ну у вас там и жизнь, – покачала головой Инка. – Сплошной звездец.

      От этих слов у Рыбки неприятно засосало под ложечкой. Ее внезапно обуяло чувство патриотизма.

      – Никакой не звездец. Жить, в принципе, можно… Если скромно…

      – Ага… Из свежих овощей к столу подаете лук, выращенный на кухонном подоконнике. Пьете Чай грузинский. Сорт второй». Сами делаете майонез, знаете, где недорого продается комбижир. Питаетесь «Килькой в томате», ливерной колбасой третьего сорта и плавлеными сырками «Дружба»… Так?

      – Ну,