О Ване и пуТане. Татьяна Окоменюк

Тем не менее, мать всегда была недовольна: то дочь слишком быстро вырастает из «буквально вчера купленной одежды», то из-за общественной работы поздно возвращается домой, то дружит «с этими богатыми, детьми жулья и ворья», то слишком любезничает с любопытными соседями, то кокетничает со всяким отребьем, то долго висит на телефоне. Повод поругать дочь, она находила всегда. А еще женщину раздражал факт внешней схожести Инны со смазливым отцом, что еще больше подчеркивало ее собственное несовершенство. Однажды она подслушала обрывок кухонного трепа соседок.

      – И как это нашей мартышке удалось женить на себе такого симпатягу? Прям, как в анекдоте: «Венчаются раб Божий Вадим и страх Божий Нина», – гнусавила местная красотка пианистка Ритуля.

      – Я, милочка, об этом уже не раз думала, – скрипела в ответ бабка Натановна. – Водит, кикимора, мужика на поводке и в наморднике. Хорошо хоть девчушке повезло – на Борисыча похожа. Небось, за это и страдает – Нинка из зависти давит на нее, как асфальтовый каток..

      – Ой, Натановна, и не говорите: Инночка – вежливая, безотказная, хорошенькая. Угробит ее эта Баба Яга. С утра до ночи строит девку во фрунт. А Вадька при этом сопит в две дырки. Рад, небось, что у самого передышка.

      От злости Нина скрипела зубами: «Вот же суки в ботах, знают ведь, что он – лимитчик, алкаш и ручной тормоз. Красавчик! А что мне с красоты-то его, какой навар? Все же на мне висит! Работа, дом, дача, с которой я такие сумки таскаю – лошади оборачиваются. А Гольдбергу что? Выкатит зенки и ждет команды, как цирковой пудель. Это я из него человека сделала! Без меня он давно бы по наркологиям качался да чертиков зеленых ловил по своему райцентру. Хоть бы, бездарь, еврейством своим воспользовался – в архив съездил да метрику папашки своего блудного восстановил. Там, небось, стоит национальность Бориса этого, который Гольдберг. В Вадькином же паспорте, в пятой графе, красуется слово «русский». Хрен теперь выедешь в приличную страну. А соседушки эти, дочери Давидовы, чтоб они в преисподнюю провалились, второй год ежемесячно бегают отмечаться к немецкому консульству. Анкеты хотят получить. Не сегодня-завтра эмигрируют, а я со своим красавцем так и останусь куковать в коммуналке без ванны. До конца дней своих буду ходить в общественную баню да слушать восхищения окружающих удивительной супружеской верностью Вадима.

      Знали б они, чему завидуют. Изменял бы и он, если б не пропил свое «изменялово». Тюфяк он и в койке тюфяк. Пара немощных фрикций – и готов. Тьху! Разве так я мечтала жить?».

      С этого момента Нина Петровна развила бешеную деятельность по выбиванию отдельной жилплощади. Она, как шмель, носилась по начальственным кабинетам, собирала бумаги, куда-то звонила, искала блат и, к ужасу своему, выяснила, что положена им лишь однокомнатная квартира. Вот если б у них было двое детей, тогда можно было бы претендовать и на двухкомнатную. А, если б дети были разнополыми,