Чекист. Западный рубеж. Евгений Шалашов

а ваша фамилия, случайно, на самом деле не Камаровски? – поинтересовался я.

      – А то! – гордо отозвалась Наталья. – Наш род – от герба Остоя. Между прочем, самый древний род Польши. А герб…

      Наташа откашлялась, а потом важно произнесла:

      – В поле червлёном два полумесяца золотых, обращённых рогами один влево, другой вправо; а меж ними остриём вниз меч, крыж которого имеет вид креста. Над шлемом пять страусовых пера.

      – Ух ты, – восхитился я. – Так ты, пани, еще и из шляхты.

      – Фи, – сморщила носик графинюшка. – Мой род уже столько лет служит России, что мы уже не воспринимаем себя поляками. Прапрадед вместе с Суворовым Прагу брал, за что золотое оружие от императрицы получил. И язык польский батюшка учить заставил. Его, отчего-то, на все польское пробило.

      – Так может, оно и не хуже, – рассудительно сказал я. – Все-таки, знания лишними не бывают.

      – Ага, – поддакнула Наталья Андреевна, потом вздохнула: – Не представляешь, как я страдала из-за папочкиной причуды. В гимназии – латынь, древнегреческий, французский с немецким, а дома английский с польским.

      – Бедная девочка, – искренне пожалел я Наталью, но она только отмахнулась.

      – Вон, специально для тебя прихватила.

      Наташа кивнула на подоконник, где лежало несколько книг.

      Я принялся перебирать книги. Разумеется, Наталья взяла Сенкевича.

      – «Огнем и мечом», – перевел я название. Когда-то читал. Правда, на русском языке. Там что-то про Речь Посполитую во времена восстания Богдана Хмельницкого.

      – О́гнем и ме́чем, – поправила меня Наталья.

      – Ме́чем так ме́чем, – покладисто согласился я, потянув к себе другую книгу, потоньше.

      Это оказался русско-польский разговорник. Я ждал, что там окажется нечто вроде фразы «как пройти в библиотеку», с переводом, но половина разговорника занимала грамматика, и правила произношения польских звуков.

      Наткнувшись на звук «Z», прочитал, что это «Z – звонкое соответствие звука «s», подобен русскому мягкому «жь»: przyjaźń, дружба, произносится как «пшыяжьнь».

      – Пшыяжьнь, – попытался произнести я вслух, и с грустью понял, что в Польше мне понадобится переводчик.

      Глава 2. Парламентер – 2

      Мне бы радоваться, что скоро вернусь в относительно мирную жизнь, где придется заниматься рутинной работой, но на сердце было неспокойно. Ведь мне-то известно, чем закончится Польский поход, а я ничего не пытаюсь сделать, чтобы спасти жизни тысяч красноармейцев. Может, стоило выпросить у Дзержинского назначение на Западный фронт и прямо сейчас начинать работу по организации в тылу поляков агентурной сети, диверсионных групп?

      Дело-то неплохое, только как мотивировать собственное желание? Объяснять, что мои товарищи на Западном направлении не умеют организовать работу? А еще – в каком качестве я туда отправлюсь? Начальник губчека и особоуполномоченный ВЧК не имеет права просить должность рядового чекиста. Возглавить особый отдел дивизии, или фронта? Даже если допустить, что Дзержинский