Крепость дьявола. Александр Трогон

только видимые изменения. Мы взяли отборы проб, которые были сразу отправлены на химический анализ. Будем искать аномалии в крови и тканях, которые возможно дадут нам ответы, как тело под влиянием разума стало вырабатывать «эликсир молодости».

      Глава 6

      В ту ночь, когда Лёшка Дубинин вернулся из разведки один, без друга, заснуть не удалось никому. Лишь под утро измучившийся физически и душевно парень начал зевать и вскоре задремал, свесив голову себе на грудь.

      – Ты, командир, тоже поспал бы пару часиков, – по-отечески заботливо проговорил Пантелей, обращаясь к Ремизову. – А я пока прогуляюсь тут рядышком, голову проветрю.

      – Иди уже, а я здесь покараулю, – устало махнул рукой Юрий.

      Чтобы справиться с одолевающим сном, Ремизов подошел к краю водопада, и, наклонившись, зачерпнул оттуда горсть воды в подставленные ладони. Кожу рук обожгло, будто ножом резануло – вода оказалась ледяной. Юрий тут же плеснул ею себе в лицо, а затем – еще раз. Сон – как рукой сняло. Когда Ремизов распрямился обратно, то Пантелея рядом уже не оказалось: сибиряк обладал исключительной способностью появляться и исчезать в пространстве, словно бестелесный лесной дух.

      От нечего делать, Юрий достал из-за пазухи карту и в сотый раз начал прикидывать варианты маршрутов и расстояние до ближайшей германской границы. Увлекшись, он и не заметил, как пролетел целый час, и только звуки приближающихся шагов и чей-то сдавленный хрип вывели его из состояния внутренней сосредоточенности.

      Ремизов немедленно вскинул оружие наизготовку и боком прижался к внутренней стене грота, приготовившись к любой неожиданности. Словно почувствовав опасность, тут же проснулся Лёшка. Он приподнялся на одном локте, моргая спросонья. Ремизов поднес указательный палец к губам, давая понять товарищу, чтобы тот соблюдал тишину.

      Осторожно выглянув из-за угла, Юрий сквозь легкую предрассветную дымку тумана смог рассмотреть, как кряхтя, перебирается через каменную преграду Пантелей. Следом за ним волочился незнакомец в гражданской одежде – плотном шерстяном кардигане, надетом поверх рубашки, и широких брюках, заправленных в высокие стоптанные сапоги, – спотыкающийся на каждом шагу, но все же удерживающий равновесие на осклизлых мшистых камнях. Кисти его рук были туго связаны впереди крепкой веревкой, а во рту оказался большой тряпичный кляп, который Пантелей смастерил из своего запасного вонючего носка. Длинный конец веревки, связывающей руки пленника, был закреплен у Пантелея на поясе – таким образом, сибиряк мог свободно передвигаться сам, одновременно ощущая все, что происходит у него в связке за спиной.

      – Принимай, командир! – довольным тоном отрапортовал Пантелей, кивая на немца, все-таки свалившегося в последний момент на землю, споткнувшись о большую корягу.

      – Это ты удачно прогулялся! – присвистнул от удивления Ремизов, подскочив к натужно мычащему сквозь кляп пленному немцу, волоком затаскивая его внутрь грота.

      – У