Красная Шапочка: что было потом. Наталья Анзигитова

он бросился бежать. Глупый Ганс просто оцепенел от ужаса, когда волк зарычал, обнажив огромные желтоватые клыки. Рык смолк и Старый волк улыбнулся мне, а Глупый Ганс думал, что это страшный волчий оскал. Он не мог понять того, что волк мне сказал. Я согласно кивнула и снова запрокинула голову. Волк сделал то же самое и протяжный вой на два голоса полетел над лесом.

      – Оборотень! – завизжал Глупый Ганс. – Она оборотень! Они оба оборотни!

      Он отпустил меня и со всех ног бросился бежать вслед за герром Гроссом.

      – Быстро садись мне на спину! – скомандовал Старый волк.

      – Нет, тебе будет тяжело, я пойду сама! – запротестовала я.

      – Не спорь, у нас мало времени, они могут вернуться с ружьем, если сообразят, что мы – не оборотни. Быстро садись и держись крепче! Да нет, не за шею, держись за шерсть на загривке.

      Волк старался бежать аккуратно, чтобы ветки не стегали меня по лицу. Он несся большими прыжками, и перешел на рысь только, когда мы были уже далеко от опасного места. Потом пошел шагом, и только тут я заметила, что его качает от усталости. Я поспешно соскользнула с волчьей спины, волк подошел к дереву с толстым стволом и упал.

      Я хотела принести ему воды из ручья, но волк отказался.

      – Просто посиди со мной рядом, – попросил он.

      Я села на землю, прислонившись спиной к стволу, и положила голову волка себе на колени.

      – Спасибо тебе, дедушка! – сказала я, даже не заметив, что обращаюсь к Старому волку так, как звал его Люпин. – Ты спас меня. Теперь я у тебя в долгу.

      – Нет, – возразил Старый волк, – это я был у тебя в долгу. Теперь я долг вернул и могу спокойно уйти.

      Я почувствовала смутную тревогу.

      – Что ты говоришь, дедушка! Куда уйти? Почему? Зачем?

      – Не думай пока об этом, девочка, – еле слышно отозвался Старый волк. – Мы оба устали. Давай отдохнем перед дорогой.

      После этих слов я вдруг почувствовала, что действительно очень устала. Мне хотелось спросить, о какой дороге он говорит, но язык уже не слушался. Я обняла зверя за шею и заснула.

      Под утро мне приснился волчий вой. Он прозвучал трижды. Сначала рядом. Потом поодаль. Потом вдалеке. Протяжные звуки сложились в слова:

      – У-хо-жу-у-у. На-всег-да-а-а. Про-ща-а-ай!

      Я вздрогнула и проснулась. В небе разгоралась алая заря. Над лесом затихало эхо волчьего воя. Рядом никого не было. Мне стало страшно.

      – Дедушка! – закричала я изо всех сил.

      Кусты шевельнулись, и радостно подпрыгнуло мое сердце. На поляну вышел волк. Но это был другой волк, молодой. Я не сразу узнала в нем Люпина, он стал совсем взрослым.

      – Люпин, братик! – воскликнула я.

      Он молчал, и я почувствовала холодок в груди.

      – А где дедушка? – прошептала я.

      – Ушел и больше не вернется, – сказал Люпин спокойно и строго. Он сел, поднял морду к алеющему небу и завыл. Это был прощальный гимн Старому волку. Я запомнила его навсегда слово в слово. Вот он:

      «Великий Старый волк ушел навсегда в страну хорошей охоты. Там он

      будет жить в стае своих