Гой. Пётр Межурицкий

солдат Авраамий Карась. – Считайте, что уже не упал.

      3.

      Главным историческим результатом первого еврейского погрома в истории нового города стало то, что еврейское кладбище появилось в нем раньше славянского. Шестая часть городских евреев, то есть один из них, была уничтожена. Пятеро местных и еще десять срочно прибывших из Варшавы его хоронили. Похороны охраняла полурота пехоты под командой поручика Свистунова.

      – Идите домой, – сказал по окончании обряда сапожнику Исааку Моисеевичу поручик Свистунов, – и ждите меня в гости. У меня появились к вам вопросы, я бы сказал, экзистенциального порядка. Вот вам старший солдат Карась для сопровождения, уже доблестно себя проявивший при спасении вашей жизни.

      – Какого порядка вопросы у него ко мне появились? – спросил сапожник у старшего солдата.

      – Не могу знать ваше еврейское достоинство, – отвечал старший солдат, впервые в своей жизни увидевший раввина при исполнении им своих служебно-ритуальных обязанностей. – Какие у вас попы, однако. Что они с Христом не поделили, никак понять не могу.

      – Ты вот что, братец, приготовь-ка нам с поручиком кофе, у меня тут после турок немного осталось. Да и себя не забудь. Бери за так, сколько совесть позволит и помни, что я свою жизнь, которую ты спас, ценю достаточно высоко. Бери сразу мешок, если хочешь. Но как же ты его хранить будешь? Давай лучше приходи ко мне, когда вдумается, и угощайся от всей души… Как же это он сказал? Экзистенциальный порядок? Эх, видимо, ему и до майора не дослужиться с такими умонастроениями. Помрет, скорее всего, у себя в имении в довольно еще молодые годы от передозировки кофе, если еще раньше не убьют его на дуэли, а то и сам на себя руки наложит. Видимо, точно еще не решено, а то бы я, наверное, уже видел. Или, может быть, слышал.

      Что такое кофе, русские солдаты уже хорошо знали. Торговля этим продуктом стала одним из первых еврейских бизнесов в новом городе. Она же стала одной из главных причин погрома, хотя большинство из арестованных погромщиков не без успеха утверждали на следствии, что двигала ими исключительно любовь ко Христу. Те же, кто ссылались на чувство абстрактной справедливости, оказались гораздо менее любезны следствию и суду, в результате чего получили реальные каторжные сроки.

      Поручик не сразу начал разговор по существу. Сначала он похвалил кофе. Потом поругал снабжение армии и лишь после этого несколько издалека начал:

      – Вы тут давеча говорили, будто генералы станут называться «товарищи генералы». Что за глупость такая? Ведь вижу, что не глупость. А что тогда? Вы, часом, не маг?

      – Молодой человек, – отодвинув чашечку кофе, сказал сапожник, – не делайте из меня Спинозу. Этот его пантеистический мистицизм вещь не такая уж и глупая, но если вы думаете, что я туда-сюда путешествую по субстанции, помогая Богу познавать самого себя, то вы сильно заблуждаетесь. Ничего такого Бог пока что мне не поручал, и я очень надеюсь, что и никогда не поручит, потому что ваш Спиноза тоже не Бог.

      – А что же тогда?

      – Я всего лишь пророк, – отвечал сапожник. – Что-то