Трижды рождённому смерть не страшна. Премия им. Н.С. Гумилёва. Андрей Бойко

угрозы, которую представляет для короля и государства принц, следует убрать его с дороги и изолировать, чтобы он не мог ничего предпринять, как бы сильно того ни хотел.

      Конечно, для такого позорного решения нужен был существенный повод. Формальным поводом стала информация о тайных переговорах шведского посла в Польше с московским государём Иваном Грозным.

      Имя принца всплыло осенью 1584 в связи с делом Андерса Лорихса (или Лориха) – бывшего шведского посла в Речи Посполитой. Его обвинили – по всей видимости, не без оснований – в организации заговора против Юхана III.

      В ходе судебного процесса, завершившегося смертным приговором (вскоре приведённым в исполнение), Лорихс признался, что лично встречался с Густавом и что даже вёл с Иваном Грозным переговоры, которые прямо касались принца. Формально, Лорихс был признан виновным в том, что участвовал в переговорах между русским царём и королём Дании Фредериком II, которые замышляли посадить Густава на шведский престол.

      Таким образом, если показания Лорихса соответствовали действительности, мы имеем здесь дело с одним из первых свидетельств интереса, проявленного в Москве к шведскому королевичу.

      Здесь имеет место преувеличение намерений сторон при проведении переговоров, что полностью меняет акценты и теряется правильный смысл. Да, с Грозным действительно велись переговоры. Но цель в них была одна – спрятать на время принца. Ни о каких коронациях или свадьбах-женитьбах, что могло, в какой-то мере, влиять на межгосударственную политику, речи и не шло. Грозный не знал даже, что его сын Дмитрий жив и учится вместе с Густавом. Это было и для него великой тайной.

      В возрасте 7 лет Густава вынудили покинуть Швецию. Из Швеции малолетнего Густава вывезли одного. Дмитрий остался с его матерью рядом. Потом Дмитрий перебрался к Густаву, когда подрос и смог распоряжаться собой самостоятельно. Дмитрий присоединился к Густаву во время, когда Густав смог начать свое образование. Ему было на вид лет 14. Это была территория Польши. Они вместе хотели учиться. Но потом что-то произошло. Густав дальше пошел по жизни один. Дмитрий вернулся на север к тётке Катарине Монсдоттер в Финляндию.

      Бытует версия, что королева Екатерина Ягеллонка, узнав про пребывание принца в Браунсберге, послала ему несколько тысяч талеров. Королева предполагала, говорится в «Реляции», что, выучившись, Густав сможет принять священнический сан и стать епископом где-нибудь в Польше.

      Однако этих денег он оказался лишён и был отправлен в Вильно (в «Реляции» прямо не сказано – для чего), где столкнулся с настоящей нищетой и унижением – чтобы не умереть с голоду, ему пришлось пойти в услужение к чужим людям и выполнять самую чёрную домашнюю работу.

      По иным данным, испытать, какова жизнь обычной прислуги, Густаву довелось ещё до поступления в Браунсбергскую коллегию (в списках учеников которой, он, между прочим, не значился), а в расположенную в Вильно