Потерянные. Владарг Дельсат

если хочет. Зато народу меньше, а я надоедать точно не буду. Были бы мы хоть немного близки, можно было бы автодом взять… Хотя и сейчас можно, есть такие, где спальни разные, но, боюсь, это её испугает, а вот пугать Светку – очень плохая мысль. А так – может, и выгорит. Не то чтобы я хотел покататься именно с этой девушкой, но она единственная, с кем вообще стоит у нас общаться.

      Ещё подумать надо будет, как ей объяснить так, чтобы не получить от неё, не отходя от кассы. То есть, как нас учили на уроках, надо правильно сформулировать мысль. А пока – топать на экзамен. Пока я размышляю, кстати, мы как раз и топаем на наш последний экзамен.

      С одной стороны, моё предложение слишком смелое. Так обычно не делается. С другой, ничто не мешает ей меня послать эротическим путём. Если она вдруг хочет поскорее оказаться дома, например. Я же не знаю её ситуацию, поэтому моё дело – предложить. Главное, чтобы она не подумала, что мне что-то должна. Вот как сформулировать так, чтобы Светка себе не надумала именно этот случай?

      Экзамен заключается в том, что мы общаемся именно на этом языке, который – вариация немецкого, швице дюч называется. Тем, у кого сертификат чего-нибудь общепризнанного, – им легче, а тому, у кого на это не было денег, придётся сейчас поражать экзаменатора свободой общения. Придётся – значит, буду, мне на этом языке ещё учиться предстоит, если ничего в жизни не изменится. А с чего бы меняться чему-либо в моей жизни?

Светлана Фишер

      Этот день начинался кошмарно. Просто ужасно, на мой взгляд, отчего было ещё обиднее. Я поднялась в солнечном, радостном настроении. Ночью мне опять приснился Витька, он вёл меня за руку среди каких-то каменных нагромождений, рассказывая о горах. Каждую ночь он мне что-то обязательно рассказывал и даже не пытался приставать. Разве мягкие, какие-то очень ласковые объятия одной рукой могут считаться приставанием?

      Наверное, я просто схожу с ума от одиночества и страха. Эти перевели мне довольно много денег на счёт, указав приличные гостиницы в Цюрихе, ведь я хотела поступать именно там. Видимо, этот шаг был разрешением не возвращаться, что добавило мне хорошего настроения. Но вот, идя на завтрак, я услышала голос Уве – парня из нашего уже бывшего класса.

      – Фишер будет моей, – произнёс знакомый голос, заставив меня остановиться.

      – И как это ты раскрутишь нашу фифу? – поинтересовался другой голос, в котором легко было узнать Маттиаса. Парень учился в параллельном классе и считался ловеласом.

      – Да куда она на пароходе денется? – насмешливо спросил Уве. – Да она, наверное, сама хочет, надо просто быть более настойчивым.

      – Смотри, как бы её папаша тебя потом не достал, – хмыкнул его собеседник. – Говорят, у него денег много.

      – Она в приёмной семье живёт… – голос одноклассника звучал насмешливо, отдаляясь.

      Я почувствовала слабость в похолодевших ногах. Пришлось прижаться к стене, чтобы просто не упасть. Уве узнал самую большую мою тайну, но как будто этого было мало – он собирался меня во время поездки…