Сено-солома. Александр Житинский

сторону и сказал:

      – Петр Николаевич, я пойду пройдусь. Посмотрю поселок… Следите, чтобы знали меру. И к женщинам не заходите. Они могут перепугаться.

      – Да, как же! – сказал я.

      Лисоцкий ушел, а через полчаса в столовой под навесом уже все было готово. Дядя Федор открывал кильки в томате каким-то солдатским способом. Амбалы принесли рислинг. К водке они относятся равнодушно. И слава Богу. А дядя Федя наоборот. Он достал то, из-за чего опоздал. Получилось солидно.

      Мы разлили в алюминиевые кружки, я встал и сказал:

      – Парни! За то, чтобы нам здесь было хорошо. Чтобы хорошо работалось и отдыхалось.

      – Точно, сынки! – сказал патриарх дядя Федя.

      Мы выпили в лучах заходящего солнца. Закусили кильками и всякой снедью, что привезли из дому. Солнце закатилось за лес. Местные жители ходили поодаль и посматривали на нас с любовью. Возле стола появилась рыжая собака. Собака была доверчивая и глупая. Ее назвали Казимиром. По-моему, этим выразили симпатию отсутствующему Лисоцкому.

      – Пойдем знакомиться с девушками! Они скучают, – сказал Леша.

      – Может быть, не стоит? – сказал я. – Девушки устали.

      – Пошли! Пошли! – загудел дядя Федя. – Нечего! Только я не пойду. Я спать пойду.

      Некоторые последовали примеру дяди Феди. Кое-кто снова побежал в магазин. А к девушкам отправились несколько амбалов, собака Казимир и я. Я решил быть на самом горячем участке.

      Девичий монастырь

      Между прочим, как вы уже догадываетесь, вся эта история происходила в июле. А в июле ночи у нас уже не совсем белые, но еще светлые. И теплые. Это обстоятельство тоже влияет на чувства.

      Девушек мы нашли быстро. Их поселили в конторе управляющего отделением. Через дорогу магазин. Рядом клуб. В общем, очень культурное место.

      Поселок уже спал. Только местная молодежь гоняла на мопедах по шоссе. Мы заглянули в окошко к девушкам. Они сидели на нарах с каким-то ожидающим видом. Как на вокзале. Все были причесаны, глазки подведены и так далее.

      Мы постучали. За дверью возник маленький переполох, а потом голос Барабыкиной сказал:

      – Кто там?

      – Мы! – мужественными голосами сказали мы.

      Барабыкина нам открыла. Все девушки уже лежали на своих матрацах с таким видом, будто собирались вот-вот уснуть.

      – Мы в гости, – сказали мы.

      – Поздновато, – сухо сказала Барабыкина.

      – Мы спать хотим, – заявила Наташа-бис.

      – Ладно, тогда мы завтра, – сказал я.

      – Ну, уж если пришли… – сказала Барабыкина.

      – Что же с вами делать, – вздохнули Вера и Надя.

      Амбалы не ожидали такого приема. Это лишний раз доказывает их неопытность. Они, видите ли, полагали, что женщины будут кричать «ура!» и в воздух – как это там? – чепчики бросать. Совершенно не знают женщин.

      У девушек в комнатке было уютно. Удивительно, как это женщины умеют из ничего создавать уют. И еще у них был стол. И печка, которая торчала из стены одним боком.

      Мы поставили на стол, что принесли.