Искушение. Агата Яд

и я сразу же замолчала. Сейчас не стоило злить её ещё больше, тогда бы и мне досталось на орехи. Кто я? Неблагодарная дочь, которая умеет жарить только яичницу, которая забывает вытирать ноги о коврик в подъезде и тащит грязь в дом, оставляя пятна на вычищенном до блеска паркете.

      – Отец даст тебе деньги на автобус и на обед, не забудь ему напомнить утром.

      – Хорошо, – мой план опять с треском провалился.

      – Будь хорошей дочерью, – от слов мамы по спине поползли колючие мурашки.

      Она вышла из спальни, оставив дверь открытой, это было своего рода наказанием за неблагодарность. Мама прекрасно знала, как для меня важно личное пространство, спальня была моим убежищем. Но сейчас в порыве злости она меня и этого лишила. Если я подойду и закрою дверь, то очередного скандала не избежать. Ощущение пустоты навалилось на меня, один маленький шаг… Я заметила её тень, значит, она караулила, когда у меня взыграет гордыня. Надо всего лишь подождать до завтра, а потом два дня свободы!

      Я уселась на постель, обхватив руками колени, тень колыхнулась, но мама решила ещё немного подождать. «Жди»! – мысленно закричала я, но мои губы остались неподвижны. За стеной раздался шорох, видимо, Роман наводил порядок в своей комнате. Я прижалась к ней спиной, пытаясь представить, чем он там занят.

      Роман

      Спальня осталась без изменений, я переступил порог, нашарил рукой выключатель, и свет разлился по комнате. Шторы были плотно задёрнуты, Серафима ненавидела солнечный свет. Я подошёл к окну и распахнул его, пусть будет холодно, но свежо. Где мне переночевать? В комнате тётки я точно даже глаз не сомкну, а диван в гостиной слишком маленький для меня. Ну, здравствуй, родная спальня! Я достал из шкафа чистое постельное бельё и застелил постель, взбил подушку и сел на край, пружины тут же застонали, приняв на себя мой вес.

      – Серафима, – усмехнулся я, чувствуя незримый взгляд разгневанной тётки.

      Я улёгся и положил левую руку под голову, а правую сунул в штаны, немного расслабления никому не помешает. Но дело как-то не задалось, мне требовался объект воздыхания. Я мог прийти в дикое возбуждение при виде красивой официантки, или миленькой девушки на улице, но только не от видео и не от бездушных фотографий. Веля! Стоило вспомнить, какой нежной была на ощупь её кожа, как член налился тяжестью, а пальцы свободно заскользили по нему. Я начал мысленно её раздевать, представляя, как она краснеет и пытается прикрыть руками маленькую грудь с торчащими сосками.

      – Веля, – шёпот сорвался с моих губ, и наступила долгожданная разрядка.

      Я протяжно застонал, зная, что теперь даже призрак Серафимы не сможет заставить меня покраснеть от стыда. Но моя гордыня в очередной раз была жестока наказана. Я совсем позабыл, какие здесь тонкие стены, с той стороны раздался потрясённый вздох. Неужели наши спальни соприкасаются?! Это стоило незамедлительно проверить. Я повернулся набок, провёл пальцами по выгоревшим от времени обоям и громко промолвил:

      – Веля!

      Испуганный писк девушки был мне ответом, она всё слышала, сидела, словно мышка, ловила мои стоны