Устоять невозможно. Слава Доронина

взмокла и предчувствовала, что завтра на экскурсии не смогу держать в руках фотоаппарат, руки будут трястись, а все мышцы грудной клетки гореть, словно я перекачалась в спортзале. Зато без зазрения совести съем двойной ужин!

      – Неплохо. Давай попробуем теперь подняться и устоять на доске на волне? – предложил Роман.

      Мы отплыли еще дальше, где волны уже были на порядок выше. Я вся запыхалась и почти не чувствовала сил, хотелось просто лечь на доску, прислониться щекой к гладкой поверхности и лежать, слушая плеск воды. Но ведь я сама согласилась. И я не знаю, радоваться, что завтра буду чувствовать себя одеревеневшим поленом, или нет.

      – Вскакивай на самом пике, когда тебя подхватит волна, и не тормози, иначе накроет, и ты свалишься с доски.

      Я все делала по инструкции, но на практике, конечно, получалось весьма неуклюже. Я падала, выбилась из сил и хотела уже обратно на песочек. Села на доску, смотря на полосу горизонта. Смотрела, как ловко Смолов управляет серфом, волны не накрывали его с головой и с ног не сбивали. Я решила попробовать еще раз, вдохновленная результатом Романа. Снова дождалась волны и на ее гребне поднялась с доски, стараясь удержать равновесие. Но упала. Волна накрыла меня с головой, а в эту минуту ногу свела сильная судорога. От неожиданности я открыла глаза и рот, нахлебалась воды и попыталась поймать одной рукой доску, чтобы ухватиться хоть за что-то, чтобы не пойти ко дну. Но боль была такой силы, что начисто вышибла из груди весь воздух. Соль раздирала глаза и горло. Я вскидывала руку, другой держалась за лодыжку и в эту минуту думала о… конце? Всегда казались такие истории мне небылицами. Почувствовав, как меня подхватили сильные руки, я обмякла. Сердце в груди бухало так, что я ничего не слышала, кроме этого оглушающего звука. А потом и вовсе все стихло, словно у меня заложило уши.

      Чьи-то ладони трогали мое лицо. Легкие жгло, а я, закашлявшись, открыла глаза. Солнце уже давно опустилось за горизонт. Я лежала на песке, а сверху на мне сидел Роман. Грудную клетку давило, и под тяжестью его веса я чувствовала себя так, словно меня придавило бетонной плитой.

      – Дыши! – строго скомандовал Смолов. – Носом и ртом глубоко дыши, – его глаза с беспокойством бегали по моему лицу.

      Я снова закашлялась, когда сделала так, как он попросил, и сморщилась, хватаясь за грудь. Нога тоже болела, но я нахлебалась соленой воды, и, как по мне, это куда неприятнее, чем судорога.

      – Что случилось? Ты ведь хорошо умеешь плавать, и волны похлеще тебя накрывали, – в его голосе послышались тревожные нотки.

      – Нога… – прохрипела я. – Ее свело судорогой. Со мной такое впервые… Наверное, я слишком рьяно хотела тебе показать, что способная ученица, – выставила ладони вперед и слегка оттолкнула Романа. – Слезь с меня.

      – На сегодня хватит, – он прожег меня голубизной своих глаз и сделал так, как я попросила, отчего мне в разы стало легче дышать.

      – Да, – слабо отозвалась я, поднимаясь на ноги. – Пойду в номер, провожать не надо. За уроки спасибо, – я чувствовала себя