Богоборцы. Книга 3. Александр Шапочкин

в могилу свести хочешь? – Юлия окатила меня нечитаемым взглядом. – С твоим-то умением вляпываться во всякое дерьмо, ты собираешься гоняться за неуловимой тварью? Ну уж нет! Сидишь дома и никуда не лезешь, понял?! Или договорюсь и закрою тебя в стационаре до полного излечения.

      – Воу, воу, полегше! – я выставил вперёд ладони. – Нормально же общались, чё ты начинаешь. Я уже в полном порядке… ну ладно, почти. Но ведь и не собираюсь бегать и драться со всеми подряд. Нам для начала надо вообще найти эту бабку или хоть какие-то зацепки, чтобы бюро начало расследование. Разве нет?

      – Да, верно, – Обрескова прищурилась, с подозрением глядя на меня. – Кто ты и что сделал с Тором? Не мог наш пустоголовый молотобоец сам до такого додуматься.

      – Вот сейчас было обидно, – я отвернулся. – Можно подумать, я прям такой тупой. Да, бывает, ляпну чего, но всегда извиняюсь.

      – А пора бы уже не ляпать, – зло одёрнула меня Юлия. – И думать, что делаешь. Ты сфотографировал старуху – молодец, а почему видеозапись не запустил, когда за ней пошёл? Я вам тысячу раз говорила, видеофиксация каждого шага. Каждого, понимаешь? Сделай ты это, сейчас было бы основание завести дело. И тебя не таскали бы ни полиция, ни бюро. Бестолочь.

      – Блин, ну мой косяк, но чего драться-то? – Я почесал голову, звенящую после подзатыльника. – К тому же бить больного…

      – Так ты только что мне затирал, что здоров, – Обрескова подозрительно прищурилась. – Выходит, врал?

      – Не, не, не, – я быстро замотал головой, – так и есть. Здоровее всех живых. Или как там правильно.

      – Ладно, хватит юродствовать, давай серьёзно, – вернулась на деловой стиль куратор. – Ты уверен, что хочешь ввязаться в это дело? Судя по всему, тут можно ничего не найти, зато огрести по полной программе. За тобой и так повышенный надзор из-за непонятного таланта и убийства зверобога, и любой косяк раздуют до неимоверных размеров.

      – Да, я уверен, – я твёрдо посмотрел в глаза девушке. – Если бы эта тварь была одна – плюнул бы. Написал рапорт, и пусть дальше инспекторы ищут. Но ребёнок – это уже серьёзно. Неизвестно, что она с ним делала. Я пока полицию ждал, присмотрелся к нему – пацан какой-то малахольный совсем. И зашуганный по самое не балуйся.

      – Дети – это аргумент, – кивнула Юлия. – Я тебя понимаю. Хорошо. Я даю тебе добро на личное расследование и прикрою, если что, но с одним условием. Ты именно ищешь улики, а не геройствуешь. Если что – сразу вызываешь боевиков. Если они задерживаются – сидишь и ждёшь. Не прёшься напролом, не таранишь машиной, как патриарха, а тихонько дожидаешься помощи и наблюдаешь, как работают профессионалы. Ферштейн?

      – То есть, если я пообещаю, ты мне поверишь? – я скептически скривился. – Кто ты и куда дела нашего куратора? Юлия бы никогда не повелась на такой откровенный бред.

      – Один – один, – кивнула Обрескова. – Но я серьёзно.

      – Я тоже, – отступать я не собирался. –