Спартаковские исповеди. Блеск 50-х и 90-х, эстетика 80-х, крах нулевых, чудо-2017. Игорь Рабинер

И заиграли так, что даже ЦСКА с ними ничего поделать не смог.

      Обидно было, что ему за 1953 год в футбольном «Спартаке» золотую медаль не дали, поскольку он половины матчей не провел. Ладно у меня такая же ситуация – начинающий, еще успею. А вот что обделили его, внесшего лепту в победу… Сейчас даже тех, кто не провел ни одной игры, медалью награждают. По такому принципу я должен был получить золотые медали за 1953-й, а также за 1962-й. А ведь тогда я, несмотря на присутствие Нетто, был выбран капитаном и провел пять или шесть матчей…

      Бобров был потрясающей личностью. Вообще не пижон – при такой-то славе! Умница, он к любому человеку относился так же, как Симонян: и того, и другого какой-нибудь забулдыга мог подозвать, и они останавливались, полчаса с ним говорили.

      – Зачем тебе это нужно? – спрашивал я Симоняна.

      – Ты не понимаешь, – объяснял Никита. – Сейчас он за «Динамо» больше переживает, а завтра скажет, что вот с Симоняном по душам поговорил – и теперь он за «Спартак»!

      Никита и меня приучал общаться с людьми так же.

      И Бобер такой же был. Когда мы выиграли чемпионат в 1969-м, пригласили его на банкет в узком кругу и замечательно посидели. Но когда он выпивал, иногда выходил из-под контроля – и так чудил! Однажды мы с ним и с Симоняном сидели в отдельном кабинете ресторана «Арарат». Он, уже под градусом, решил прогуляться по залу. Я – за ним, чтобы он не сотворил чего-нибудь.

      Бобров увидел открытую кабинку, в которой сидели две девушки и два парня. И вдруг он подтянулся – и с ногами к ним за стол прыгнул! Они как выскочили на него! Слава богу, Симонян все уладил, иначе началась бы заварушка. Я его схватил и потащил обратно в кабинет, чтобы больше ничего не натворил.

      И Стрельцов таким же по молодости был: сто грамм выпьет – и попер. Кого хочешь поколотит! Я абсолютно уверен, что никого он не насиловал, потому что не был на это способен, а вот побить и вправду мог. За ту жуткую историю с ним, Огоньковым и Татушиным я немного свою вину чувствую. Мы дружили с Татушиным. И получилось так, что в 1958 году весной у меня была порвана мышца задней поверхности бедра. А когда вылечился, сборная СССР проводила последнюю контрольную встречу перед отъездом в Швецию – против спартаковского дубля в Тарасовке. Дубль выиграл 3:1, а я в его составе два мяча забил!

      И меня захотели оставить на сборах. Но я сказал:

      – Если поеду в Швецию – останусь. А так что буду здесь сидеть?

      Не надо было мне торопиться, дураком быть, – промолчал бы, мог и на чемпионат мира попасть. Сам не сообразил, что говорю. Тренеры пошли совещаться и, вернувшись, сказали:

      – Ты мало тренировался, поэтому в Швецию не поедешь.

      «Как это: мало тренировался – а два гола им забил?» – думаю. Короче, уехал на три дня за город отдыхать. Возвращаюсь, а мне рассказывают об этой истории. Я обалдел. И понял, что, если бы остался, – ничего бы не произошло. За это себя и корю. Ни за что не допустил бы, чтобы в компании с Татушиным оказались Стрельцов и Огоньков.

* * *

      Еще до ВВС я был учеником