Невольница Альфы. Екатерина Вострова

не дожидаясь пяти лет.

      Неужели Георг был одним из тех, кто поступал подобным образом? Я почувствовала, как по спине пробежал холодный пот.

      Что я знала о купившем меня мужчине? Абсолютно ничего. У меня даже доступа к интернету не было, чтобы прочитать то, что уже прочитал отец.

      – Вы можете угрожать сколько вздумается, – бравировал отец, но по тому, как дернулась его щека, я поняла, что слова Георга все же достигли цели.

      Если уж отец чего-то и жаждал, кроме воображаемых внуков-оборотней, которых я должна была нарожать, по его словам, то это денег. «Рубить бабло» – его кредо по жизни. Нарываться на возмещение морального ущерба на пустом месте он явно был не готов.

      – Я просто беспокоюсь за будущее своей дочери. Вы ей не пара. Откажитесь от нее, чтобы она могла выйти замуж за того, кто действительно хочет семью и детей.

      Я пыталась найти в лице отца хоть какие-то намеки, что он волнуется за меня и хочет моей свободы, а не участи инкубатора. И не находила их. Папа по-прежнему делал вид, что они с Ибусовым вдвоем и меня просто не существует.

      – С чего бы мне отказываться? – хмыкнул в ответ Георг, скрестив руки на груди.

      Закусила губу, пытаясь решить, что мне делать. С одной стороны, отец, может, и не видел во мне равного себе человека, но его стремление поменять мне мужа могло быть мне на руку. В результате я могу оказаться свободной… а могу угодить к кому похуже…

      Ибусов же пока ведет себя так, будто действительно собрался исполнять условия предложенной сделки, в которой мы оба не доставляем друг другу проблем. Вот только зачем же он меня вообще взял в таком случае?

      – Иначе… – отец выдержал драматическую паузу, – я подам на вас в суд.

      Брови Георга взлетели вверх, а затем он заливисто рассмеялся. Да так, что принялся вытирать глаза от выступивших слез.

      – Святая республика! А вы забавный, папа!

      В этот момент в комнату вошла секретарша с подносом:

      – А вот и кофе… – пропела она, натужно улыбаясь.

      – Марина, вызови охрану и передай, чтобы этого человека больше не впускали в здание.

      Марина дернулась было к кнопке на селекторе, но в последний момент замерла, неуверенно подняв взгляд на начальника, словно тот мог передумать.

      – Я уже говорит твоей секретарше. Только попробуете выкинуть меня – и я тут же расскажу об этом всем каналам. За судьбой моей дочери с момента возвращения следила вся республика. Естественно, всем будет интересно, как новый жених обошелся с отцом, который пришел проведать дочь.

      Георг перестал смеяться, на его лице отпечаталась вселенская скорбь:

      – Вы так плохо читали, что обо мне пишут? Не хочется вас расстраивать, мой дорогой тесть, но контролировать то, о чем будут говорить журналисты – моя работа, – сказал он с притворным сочувствием. – Вы ведь знаете, что отдел цензуры при министерстве,