Делу время, потехе час. Ольга Коробкова

следующего дня встретило меня ярким солнцем – природа словно хотела меня подбодрить. Я улыбнулась ясному дню и принялась собираться, хотя мне всего-то и нужно было одеться, позавтракать и вперед. Бабуся решила проводить меня до каравана и убедиться, что я не сбегу по дороге. Повесив на плечо сумку и поцеловав Хому, вышла из дома. На душе витала легкая грусть, но это было вполне объяснимо.

      – Не грусти, Викусь, ты же не навсегда уезжаешь, – подбадривала меня бабушка.

      – Все хорошо. У нас же будут каникулы, и мы будем видеться, – сказала я, скорее успокаивая себя, чем её.

      Бабушка лишь усмехнулась, и мы продолжили путь. Перед самым выходом она дала мне мешочек с деньгами. Аж целых десять золотых. На эти деньги можно было прожить год, если, конечно, экономить. Еще повезло, что за дорогу караванщик запросил у нас зелья вместо денег, немного денег сберечь удалось. А еще бабуля договорилась, что если я не поступлю, то они привезут меня обратно. Чтобы стать ученицей школы, надо сдать письменный экзамен с кучей вопросов. Хорошо еще, что на время пребывания в школе тебе выделяют койку и краюшку хлеба.

      Мы не спеша дошли до деревни, и я тут же увидела множество телег с запряженными лошадьми. Народ сновал между ними и что-то кричал, кто-то грузил мешки или продавал товар. Жизнь кипела. Бабуся сразу же направилась в начало каравана и обратилась к основному погонщику.

      – Арсей, я привела внучку.

      Тучный мужчина в красных шароварах и синей рубашке повернулся к нам и одарил меня веселым взглядом. Он был чуть выше меня и раз в пять шире. Щеки как у хомяка, но с очаровательными ямочками, приплюснутый нос с небольшой горбинкой и шикарные усы, завернутые вверх. Обаятельный мужчина.

      – Ах какая красавица, – воскликнул он чистым голосом, явно не соответствующим его виду. Я улыбнулась на такую похвалу. – Она прям вылитая ты в молодости.

      Надо же, они знакомы. Для меня это стало открытием.

      – Арсей, ты её береги, – наставляла бабушка с некой тревогой в голосе. – Она у меня одна.

      – Обижаешь, Марья. Буду беречь, как родную дочь. Она поедет в моей повозке, так что кидайте вещи туда.

      Он указал на самую первую повозку с накинутым фиолетовым тентом. Я подошла к ней и, откинув полог, положила вещи с самого края. Осталось совсем чуть-чуть и мы тронемся в путь. Я уже мысленно прощалась с деревней, когда услышала противный голос Альени.

      – А ты тут откуда? – она подошла с туго набитой сумкой, которая грозила разойтись по швам.

      – Из леса, – огрызнулась я.

      – Что ты тут забыла?

      – В город еду, – как можно спокойнее ответила я.

      – Зачем? – прищурилась она.

      – Альени, оставь меня в покое, – попросила я, стараясь не послать её куда-нибудь, хотя в данном случае хотелось выдать пару нецензурных слов.

      Она на секунду замолчала, огляделась и вновь заговорила.

      – Я что, должна ехать с тобой в одном обозе? – в его голосе было столько удивления.

      – Можешь не ехать, – пожала плечами я. – Тебя никто