Хочу любить своего врага. Надежда Волгина

получился прозрачный как слеза, и как любила Лиза. Овощи на суп она все нарезала. А времени оставалось еще вагон. Ну и с чистой совестью она решила окунуться в музыку с головой – позволить себе полностью раствориться в ней.

      Она танцевала, представляя себя парящей в воздухе над всей этой панорамой, которой не переставала любоваться. Музыка гремела вокруг, создавая иллюзию полного отрешения от реальности. И как же давно она не двигалась так открыто, откровенно…

      В какой-то момент Лиза в прыжке развернулась на сто восемьдесят градусов и тут же замерла как вкапанная.

      У двери кухни стоял Глеб и смотрел на нее с какой-то странной улыбкой. Единственное, что успела прочитать Лиза на его лице, прежде чем ее с головой накрыло смущение, было удивление. Он словно не ожидал увидеть ее такой.

      – Тебя мама не учила, что подглядывать нехорошо? – пробормотала Лиза, вытаскивая из ушей наушники.

      Смущение становилось только сильнее под его пристальным взглядом.

      – Танец с саблями? – знакомо усмехнулся Игнатов – немного пошло и грубовато, как делал всегда при ней. И сразу же легче стало дышать – пусть уж лучше остается самим собой, нежели ведет себя или смотрит непонятно. – Красиво…

      Только тут Лиза сообразила, что все время танцевала с ножом в руке. Дикость какая-то! – поспешно положила она тесак на стол. Нож, действительно, был огромным и мог внушать опасения. И как ее угораздило забыть про него?

      – А где… Ирина Юрьевна? – сообразила Лиза, что в квартире царит тишина.

      Мельком глянула на часы и поняла, что увлеклась. Времени оставалось впритык, чтобы приготовить суп к часу.

      – Я ее домой отправил. Она мне мешала спать. Шумела своим пылесосом за дверью, – скривился Глеб как от головной боли. Впрочем, она на самом деле могла у него болеть. – Так где ты научилась так танцевать?

      – Занималась когда-то танцами…

      В далеком детстве, которое сейчас вдруг показалось Лизе чужим. Неужели это она была такой наивной и восторженной девочкой, мечтая посвятить себя танцам, стать великой танцовщицей? А когда подросла, мама с ней серьезно поговорила. Нет, никто не собирался ее отговаривать. Мама просто объяснила, что великими становятся единицы, а все остальные так и остаются на подтанцовке. Ну и Лиза тогда решила, что подобной участи не хочет.

      – А что там с моим супом? – недовольно посмотрел Глеб на гору нарезанных овощей.

      – К часу будет готов, – залила Лиза картофель бульоном и поставила на огонь.

      Прежде чем заняться разделыванием курицы, повернулась к Игнатову и проговорила, вложив в голос побольше недовольства:

      – …Если, конечно, никто не будет путаться у меня под ногами.

      – Да больно надо! – фыркнул он, выходя за дверь. – Чтобы ни минутой позже, – счел нужным добавить.

      Еще и командует тут! Мало того, что подглядывал за ней, так еще и босса из себя корчит. Срочно нужно поставить его на место, в профилактических целях.