Вихрь судеб. История тёмного мага. Олег Качалов

знал его лично, и уверен, что его подвиги не преувеличены.

      – К чему ты клонишь? – уточнил Гадес.

      – Тут либо вас дезинформировали, либо вы лжете, либо намеренно заблуждаетесь, – пояснил свою точку зрения Саваж. – Скорей всего, новый Всеотец просто боится за свою должность, а Ибис хочет прославиться. Я готов предположить, что столь благородный человек, как Палин, мог потратить всё это время, чтобы договориться с Жуткими. Он наверняка надеялся примирить две расы и собрал делегацию. Если атаки не планировалось, становится ясно, как Щитовой одолел его столь малым гарнизоном. Другими словами, вы хотите заставить меня убить героя человечества из-за политических игр нынешних правителей и исключительно ради улучшения взаимодействия с внешним миром.

      – Ты знаешь про чуму? – уточнил Нифис.

      – Про чуму? – переспросил брат.

      – Да, – вздохнул угрюмый Гадес. – В её появлении обвиняли нас, магов. Более того, люди рассчитывали на нашу помощь, но мы, башенники, приняли решение не участвовать в лечении и закрыли границы нашего государства. Мы убереглись от эпидемии, но ухудшили отношения с соседями. Боги спасли людей от заразы, мы же оказались в роли злодеев. Ты, Саваж, сумел упрочить репутацию магов, но это не значит, что нас простили. Ради процветания экономики и создания более благоприятного мнения о колдунах нам стоит отправить героя на эту войну. Неважно, прав Палин или нет. Имеет значение лишь наше государство.

      Я вздохнул, вспоминая рассказ брата о том, почему Громовых всего двое. Отец вместе со всеми членами семьи бросился помогать людям сражаться с эпидемией, проигнорировав приказ башенников. И он единственный, кто вернулся домой, остальные умерли от чумы. Чувство вины почти убило его, ведь это он послал на погибель своих родных. Он больше не хотел жить, но наша мать подарила ему новый смысл, забеременев моим братом.

      – Я так не считаю, – заявил Саваж, с презрением поглядев на Гадеса.

      – Я тебя понимаю, – грустно кивнул Нифис. – Я сам постоянно размышляю о том же.

      – Что? – не понял Элюций.

      – Я думаю, как поступить правильно, – пояснил сильнейший из когда-либо живших магов.

      – Неважно, что правильно, а что нет! – перебила его Эретрия. – Важны лишь наши маги!

      – Я согласна, – кивнула Фрея.

      – В любом случае вам, господин Саваж, стоит нам помочь, – улыбнулся Алестер.

      – Нет! – покачал головой брат. – Это дело принципа. К тому же я не могу, даже если бы захотел.

      – Поясни, – потребовала Фрея.

      – У меня был любовный акт. Полагаю, вы понимаете, что это значит?

      – Да.

      Башенники помрачнели.

      – Значит, месяц магии не видать. Но до Палина идти около четырех недель. И мы можем послать с Саважем ученика, который и будет защищать нашего героя. В конце концов, оруженосцы путешествуют с рыцарями, когда те отправляются совершать подвиги. Думаю, к нам вопросов не возникнет, – заявила Эретрия.

      – Стойте, господа и дамы! Это всё меняет! – заметил Алестер.

      – Разве? –