Легенды Отрезанного Простора. Мария Токарева

чужими руками.

      – Легко? – поморщился Аобран. – Ледор, покажи ему, на тебе лучше видно. Может, тогда поймет, что он еще хорошо принял магию.

      Ледор понуро склонил голову, но раскрыл балахон, под которым ничего не оказалось, кроме свободных шаровар, как будто кудесник совсем не опасался холодов. Но его, наверное, согревала магия молний. Больше удивило поджарое тело: все оно отливало травянисто-зеленым, а вместо вен под тонкой бледной кожей вились самые настоящие корни и травинки.

      – Что это? – отпрянул Адхи. – Кто вы?

      Зрелище выглядело странно и то ли неприязненно, то ли любопытно. Казалось, что пульсирующие корни причиняют нестерпимую боль, но Ледор не вел себя как вечный страдалец, и странности его проявлялись разве что в ярмарочных ужимках.

      – Цена за обучение магии. Вскоре после побега с Отвергнутого архипелага мы странствовали в другом мире. Там существуют целые ордена магов. И это корни, которые оказываются в твоем теле. Когда они прорастают, это очень больно, – невесело отчеканил Ледор. – А потом они становятся частью тебя. Так ты получаешь магию и можешь жить хоть двести лет. Нам с Аобраном уже пятьдесят, но выглядим мы намного моложе, как ты видишь. И это неплохо!

      – Да, мы все рано или поздно станем чем-то иным, – объяснила Офелиса, волей своей силы меняя котлы над кострами и принимаясь за новую стряпню для все пребывающих гостей. – Те земли людей в круге Охранных Камней могут еще несколько веков сохранять старые порядки, а их жители считать себя единственной «правильной» формой жизни. Но без магии и технологий прежних людей Камни не простоят долго. Настанет конец этому порядку. И тогда такие, как мы, «иные», измененные, слышащие Хаос, поведут их в новый мир.

      – Но за что мне все это? – простонал Адхи.

      – Объясни ему, Офелиса, – попросил Аобран. – Насколько помню, ты всегда лучше понимала теорию проводников.

      – О, да… Было дело, я ведь училась в одном мире в академии, – махнула Офелиса. – Так до трактирщицы и доучилась, а-ха-ха. Но что поделать, в моем мире магов отправляли на верную смерть, вроде как во имя борьбы с Хаосом за целостность нашего тамошнего Барьера. И когда меня бросили умирать, я как-то оказалась здесь. Хаос спас? Люди? Белый ваш Дракон? Не ведаю, твари-то Хаоса погрызли…

      – Белый Дракон спас! – воскликнул Адхи, но тут же притих: – А меня проклял.

      Снова захотелось плакать. Постыдно и глупо. Он помнил, как в детстве прижимался к матери, как искал защиты от любых напастей. Но в последние годы, перед посвящением, ему не пристало реветь. Он вроде как считался уже почти взрослым. Почти… Навсегда «почти», потому что духи-из-скорлупы не приняли бы искореженного орка под личиной эльфа. И мать никогда не обняла бы уродца-сына, который потерял ее последнюю надежду – младшего Даду. Неизвестно еще, не превратил ли его Хорг в кого-нибудь похуже эльфа. И какой темной тварью с грибницей под кожей стал бывший друг.

      – Это не проклятье. Слушай меня! Аобран мне рассказал, что тебя не видят родители и соплеменники. Ты не