Младшие братья. Игорь Вереснев

как резиновый матрац, поверхность «дыни».

      – С тобой не охота, а суета одна получается.

      – Не боись, Макс, я тебя в самые охотничьи места проведу. Там зверья – стрелять не перестрелять!

      – И где это?

      – А вот сейчас посидим и пойдём. Прямо по мосту, потом вниз…

      – Вниз?! Какого же мы сюда карабкались?.. – Максим хотел было высказать всё, что думает о проводнике, но только рукой махнул. Спросил: – Гуня, а вверх ты высоко поднимался?

      – Ещё бы! Да я… – коротышка осёкся. Сердито уставился на Максима: – Как ты меня назвал? Моё имя – Гундарин-Т’адин! Знаешь, сколько мне лет, малец?

      – Во-первых, я не малец, а на две головы тебя выше. Во-вторых, я же не требую, чтобы меня называли Максимом Волгиным. Раз я Макс, то ты – Гуня.

      – Да ежели ты ещё раз посмеешь назвать меня этим прозвищем… – коротышка вскочил, подбежал к нему. Глаза выпучил, уши встопорщил, ударил себя кулаком в грудь: – … то я, я…

      – Гуня, – улыбаясь, повторил Максим.

      Коротышка глубоко вдохнул. Постоял, почесал ухо. Выдохнул и кивнул:

      – Так и быть, разрешаю.

      И тут где-то неподалёку сухо треснуло.

      Звук был тихий и не казался опасным. Но он не походил на шорохи и бульканье Отстойника. Только одна вещь могла издавать такой звук. И эта вещь покоилась за поясом у Максима.

      Он быстро переглянулся с Зирой. Опустился на четвереньки, пополз туда, где бок «дыни» круто уходил вниз.

      Снизу штуковина, на которой они сидели, густо обросла шарами, «сосисками», шлангами разной толщины и формы. И в самой гуще этого хитросплетения шевелилось существо. Рассмотреть его в таком ракурсе Максим не мог. Но цвет существа был ему хорошо знаком. Синий.

      – О, ещё одна! – радостно воскликнул Гуня. Покосился на Максима, спросил: – Или самец? Как вы по цвету-то различаетесь?

      Существо услышало возглас, резко выпрямилось, запрокинуло голову. Толстая усатая харя расплылась в улыбке:

      – Кого я вижу – наш друг Маакс! Да не один, а с девушкой. – Он поднял из-под ног только что подстреленного мясного слизня: – Приглашаю отобедать. Рен-Рендук угощает.

      Максим скривился, как от кислого.

      Появление в племени Рен-Рендука сразу же поломало устоявшийся порядок вещей.

      Во-первых, у него был станнер. Причём не полупустой, как у Максима, а заряженный под завязку. Как у бывшего консула получилось выжить в одиночку девять дней в Отстойнике, охотиться и не растратить заряд – непонятно, но это было так. А станнер куда более действенный аргумент в любой драке, чем кулаки, зубы и когти.

      Во-вторых, Рен-Рендук оказался метким стрелком и отличным охотником. И он не спешил отдавать добычу гвыхам. Он сам делил её, причём справедливо, в отличие от вожака и его прихвостней. Через несколько дней все коротышки числились в его приятелях.

      В-третьих, кинжалом Рен-Рендука ковырять водопои оказалось куда сподручнее, чем когтями. Племя начало забывать, что такое голод и жажда.

      И