Фигня. Александр Житинский

так и сяк получалось, что они созданы друг для друга, поэтому Зумик не обиделся.

      Дверь кабинета с шумом распахнулась, и в комнату ввалились четверо мужчин: художники Максим и Федор и их парижские друзья Брассон и Тарден. Все четверо вели себя так, как будто были изрядно пьяны – покачивались, глупо хихикали, развязно болтали.

      – Вот он! – вскричал Брассон, указывая на Переса. – Дон Перес де Гуйэра, прошу любить и жаловать.

      Перес, не снимая ног со стола, невозмутимо прицелился и выстрелил. Бубновый валет получил еще одну дырку в голове. Перес отхлебнул виски.

      – Боже мой, Яков Вениаминович! – Федор развел свои могучие руки и сделал два нетвердых шага к Пересу, как бы намереваясь его обнять.

      – Мы с вами встречались? – задал вопрос Перес, показывая всем своим видом, что он не желает объятий.

      – А то как же! В Иркутске. Я вскрывал вашего подельника, его шлепнули в перестрелке. А вы тогда получили семь лет условно.

      Перес поморщился. Как видно, воспоминание было ему неприятно.

      – Переменили специальность? – спросил он.

      – Всего полгода. Платят мало. Жмуриков много, но перестали вскрывать. Чтобы не расстраиваться, – Федор пьяно захихикал.

      – А почему вы пьяны? С какой стати? – недовольно спросил Перес.

      – Хуяти! – Федор плюхнулся на диван. – Все эта чертова девка! Кто же знал, что у нее в сумочке паралайзер!

      Брассон и Тарден покачивались в дверях, как водоросли. Перес сказал им что-то по-французски, и они уплыли из кабинета.

      Максим промычал нечто, вполне невразумительно. Он был пьянее своего друга, поскольку получил самую сильную дозу нервно-паралитического газа, к тому же был субтильней Федора.

      – Какая девка? – продолжил разговор Перес.

      – Яков Вениаминович, не стоит беспокоиться… Завтра мы ее прикончим – и все! Все!

      – Ее зовут Ольга Пенкина… – выдавил из себя Максим.

      В кабинет фурией ворвалась донья Исидора в одних трусиках с блестками. На ходу она застегивала лифчик. Донья только что репетировала стриптиз под аккомпанемент мексиканского трио.

      – Этот мексиканский жиды мой злость! – выпалила она, плеснула себе виски и сделала глоток. – Он играет «Бесаме мучо», как хоронить оркестр. Кто есть такие тут? – спросила она, заметив Максима и Федора.

      Поскольку Максим при виде доньи сразу потерял сознание, отвечал Федор.

      – Мы, мым… То есть мэ, мэм… – промычал он.

      – Что ты мычать, как коров! – набросилась на него донья.

      – Исидора, это люди от Зумика, – мягко проговорил Перес, обнимая донью за талию.

      – Почему есть пьян? – спросила Исидора.

      – Какая-то девка обстреляла их баллончиком.

      – Пара… лайзер, мым, – попытался объяснить Федор.

      Максим пришел в себя, бессмысленно озирался по сторонам, пытаясь понять, где он находится.

      – Камушки привезли? – спросил