Железный король. Узница Шато-Гайара (сборник). Морис Дрюон

брата коадъютора Ангеррана де Мариньи, – с целью добиться осуждения тамплиеров. Утверждали, что сам папа Климент V уступил против воли, ибо, находясь в руках короля, убоялся судьбы предшественника своего папы Бонифация. К тому же за эти семь лет зерна не стало больше, цены на хлеб не упали, а возросли, и приходилось признать, что виновны в этом не тамплиеры.

      Двадцать пять лучников с луком на перевязи и пикой за плечом шагали перед повозкой, столько же шло по обе ее стороны и столько же замыкало шествие.

      «Ах, будь у нас хоть чуточку прежней силы», – шептал Великий магистр. В двадцать лет он, не задумываясь, прыгнул бы на плечи ближайшего лучника, выхватил его пику и попытался убежать или дрался бы, пока не постигла бы его тут же, на парижских улицах, смерть. А сейчас слабые старческие ноги не могли его удержать на тряской повозке.

      Позади брат досмотрщик по-прежнему бормотал свое, и слова с шипением вылетали из его беззубого рта:

      – Они нас не осудят. Не верю, чтобы они нас осудили. Мы же теперь никому не опасны…

      А старый кривой тамплиер, только сейчас вышедший из своего оцепенения, шептал:

      – Как славно на улице! Как славно подышать свежим воздухом. Не правда ли, брат мой?

      «Он даже не понимает, куда нас везут», – подумал Великий магистр.

      Приор Нормандии дотронулся до его плеча.

      – Мессир, брат мой, – произнес он вполголоса, – видите, там, в толпе, многие плачут, крестятся. Значит, мы не одиноки на нашем тернистом пути.

      – Люди эти могут нас жалеть, но помочь нам они бессильны, – ответил Жак де Молэ. – Мне бы хотелось видеть здесь иные лица.

      Брат приор понял, какие именно лица хотелось бы видеть Великому магистру и какой безумной последней надеждой тешит он себя. Но тут же он сам стал жадно всматриваться в толпу. Ведь известное количество тамплиеров сумело вырваться в 1307 году из когтей сыска, кое-кто укрылся в монастырях, другие, наоборот, сложив с себя духовный сан, жили в безвестности, скрывались в селах и городах; одни перебрались в Испанию, где арагонский король, отказавшись повиноваться приказам короля Франции и папы, предоставил убежище командорам тамплиеров, основав для них новый орден. И наконец, те, что предстали перед более милостивым судилищем, были отданы на поруки монахам ордена госпитальеров. Все эти бывшие тамплиеры, елико возможно, поддерживали между собой связи и находили способ тайно общаться друг с другом.

      И Жак де Молэ думал, что, быть может…

      Быть может, они устроили заговор. Быть может, из-за угла улицы, из-за угла этой улицы Блан-Манто, из-за угла улицы Бретонри, из-за ограды монастыря Сен-Мэрри выскочит группа людей и, выхватив спрятанное под кольчугой оружие, разгонит лучников, а другие, притаившиеся в оконных нишах, начнут метать камни. Повозка помчится галопом, нападающие в довершение паники перережут солдатам путь…

      «Но ради чего бывшие наши братья решатся на такой поступок? – думал Молэ. – Для того чтобы