Сестра. Надежда Волкова

это делал вместо меня.

      Мать всё реже считала моё дело несерьёзным, и всё чаще считала деньги, которые я по какой-то нелепой привычке частично приносил ей. «Ты всё равно их спустишь, а у меня будут под присмотром!» Несмотря на то, что мы уже не нуждались, мать всё так же работала на двух работах и складировала дома всевозможный хлам, в ожидании того, что однажды он всем пригодится. Я надеялся, что до такого мы уже никогда не дойдём, и потихоньку выбрасывал что-либо не самое приметное. Сестре подарил машину. Простой жигуль, надёжный и глянцево выкрашенный в нашем гараже – самое то для красивой девочки, только-только получившей права. Она каталась на нём сама и катала своего столичного жениха, который, по её словам, был недоволен качеством вождения и статусом автомобиля, но всё таки ездил, ибо на своё авто не накопил, а родители не изволили подарить. За это время она приехала домой только раз, и то по самой печальной причине. Умер её отец.

      Когда слепым октябрьским утром она позвонила и, матерясь, захлёбываясь соплями, попросила встретить её на вокзале и сразу отвезти в деревню отца, я сначала взбесился – отчего опять эта упёртость, и почему Зоя не хочет заглянуть домой. Я приготовился отчитать её сразу на вокзале, после встречи, но она вцепилась в меня с разбегу и так отчаянно заревела, что я забыл. Позже, уже в машине, она невнятно пыталась объяснять. Последнее время сестра редко общалась с отцом. Когда не смогла до него дозвониться – раз, другой, третий – вспомнила, что когда-то ей приходило смс от женщины, с которой он проживал. Зоя перетрясла все переписки и нашла это смс, и номер. Был поздний вечер. Набрала. Сказали, что отца нет уже месяц, остановилось сердце. На вопрос, почему ей не сообщили, женщина ответила, что могила на местном кладбище, в конце справа.

      Подъезжая к кладбищу, я одной рукой вел машину по грязи, второй грел Зоины ладони. Вдруг она сжала мне руку так, будто хотела выдавить кости, и со вздохом, резко закинула голову назад. Я испугался, машина дёрнулась. Стал теребить сестру, пытаясь сообразить, как оказать первую помощь при обмороке или бог знает чём. Она повернулась и посмотрела так, что я сам едва не заплакал. Но было нельзя.

      На обратном пути мы тихо разговаривали. Увидев смерть, так сильно хотелось вспоминать о жизни! Детство, домашние будни и вылазки из них, привычки, события… Но в каждом слове, в каждой мысли у Зои был отец.

      – Знаешь, мне не хватило любви и тепла, хоть я и старалась доказать себе обратное, сравнить с другими детьми и цыкнуть самой себе – вот видишь, разницы нет!.. Он жил далеко и общались мы редко. Я даже не знаю, чувствовал ли он что-нибудь, когда думал обо мне. И думал ли. Но он существовал – и мне было спокойно. А сейчас – как будто я оказалась без земли под ногами, и мне не за что ухватиться, не за что удержаться, чтобы не одуреть от этой боли…

      Я довёз сестру до дома. На следующее утро она уехала.

      Зоя больше не появлялась. О её жизни я вполне подробно узнавал из телефонных разговоров, часть из которых (самую малую и положительную)