Глубоко в моем сердце. Виктория Горкушенко

не обижай мою верную, боевую подругу. Но кроме шуток, не дай ей уйти, мне, вроде как, понравилась эта воинственная петарда. Правда, если бы она не разрыдалась, то было бы лучше.

      В этот момент в моей куртке свибрировал телефон.

      Красавица: Я все слышала. Скажем так, я поняла твои мотивы, но все еще злюсь. Сегодня все отменяется, не звони и не пиши, как остыну сама наберу.

      Черт. Она все это время была за дверью.

      Я как подорванный ринулся к подъездной двери, как будто она магическим образом откроется, если я возле нее окажусь.

      – Красавица. Прости меня. Я – идиот. Но больше так не буду. Не оставляй меня сегодня в одиночестве.

      – Твой брат-близнец не оставит тебя в одиночестве, – услышал я приглушенный голос малышки.

      – Но я хочу провести время с тобой.

      Дверь открывается, и я вижу заплаканную Леру.

      – Я тоже хотела провести с тобой время, но вот сюрприз, вместо тебя пришел Кирилл.

      – Зови меня Кир, ненавижу свое полное имя, – вставил свои 10 копеек брат.

      Мы с Лерой проигнорировали его реплику.

      – Обещаю, я все исправлю, и вместо слез будет смех.

      Руки так и чесались к ней прикоснуться, но я не был уверен, захочет ли она сейчас, чтобы я нарушал ее личное пространство, поэтому спросил:

      – Могу я тебя обнять? Без сексуального подтекста, просто утешительные, медвежьи объятия.

      Она не ответила, но слабо кивнула, и я заключил ее в кольцо своих рук, положив свою голову ей на макушку. Я почувствовал, как часть ее напряжения ушла.

      – Никогда больше не подвергай меня проверкам. Это может плохо кончиться.

      – Да, представляешь, она подумала, что мы собирались по очереди ее трахать. Безумие.

      – Безумие – приходить на свидание с девушкой брата и выдавать себя за него, – огрызнулась Лера.

      – Признаю, был не прав. Мир? Коллективные обнимашки? – и не дожидаясь ответа, Кир налетел на нас, обнимая обоих. – Лерусик, можем с тобой еще поцеловаться в знак примирения, – он протянул губы трубочкой, за что получил от меня по затылку.

      – Отойди, у нас тут момент для двоих, – проворчал я.

      – Ладно, это все лирика. Лучше расскажи, как ты поняла, что я – не Макс. Это не дает мне покоя.

      Лера отстранилась от меня и перевела взгляд с него на меня и обратно.

      – Поначалу я не была уверена, но как только ты назвал меня солнцем, убедилась на 300%, что ты – не он. Макс прав, солнце звучит неубедительно, как будто ты забыл имя.

      – Но он тоже не называет тебя по имени, – возмутился Кир.

      – Макс называет меня красавицей, это каждый раз звучит как комплимент, компренде?

      – Понял, понял, не дурак. Но что первое меня выдало?

      – Твоя походка. Твой взгляд.

      – Погоди-ка. Что не так с моим срывающим трусики взглядом? И походкой?

      – Вот именно, Казанова – срывающим трусики. Ты рассматривал меня лишь как сексуальный объект. Макс разными взглядами меня одаривал за последние сутки, но всегда еще и с нежностью. Ты посмотрел на меня так только тогда, когда назвал Рыжулей.