Письма Марию. Екатерина Платонова

плакать, он сглотнул ком, застрявший в горле. Сегодня, похоже, никуда ему от Катарины не деться.

      – Папа, вы так сильно с мамой любили друг друга! У вас была такая красивая история любви! Я всегда восхищалась вами, – легко и непринуждённо защебетала Карина в трубку, – Я никого не знаю, кто бы так же сильно любил.

      – Разве? По-моему ты любишь своего Пашку ни чуть не меньше, чем я твою маму.

      – Может быть. Но у нас все так обычно. А у вас с мамой было что-то волшебное!

      Волшебное… Карина! Марий усмехнулся. И как она не замечает всех трудностей их любви? Катарина, вероятно, постаралась, чтоб не замечала.

      – Лучше бы у нас все было обычным, – сказал он вслух, – Ты не представляешь, Карина, как вам с Пашкой повезло. Живи и радуйся! Где он, кстати, сейчас? – добавил он.

      – Да здесь он. Лежит, телевизор смотрит, – весело отозвалась Карина.

      – Ладно, приезжайте ко мне завтра.

      – Хорошо, я сейчас ему скажу! – обрадовалась Карина.

      На этом они попрощались. Марий постоял ещё на балконе, вдыхая звуки и запахи октябрьской ночи, а потом вернулся в тепло и продолжил читать. Ночь длинная, завтра суббота. Он твёрдо решил дочитать эти письма сейчас. Он взял себе листок с цифрой два.

      «Марий!

      Я пишу тебе, потому что сегодня опять очень по тебе скучаю и снова вспоминаю все эпизоды наших отношений. Я думаю о том, как ты сейчас живёшь, и мне снова хочется с тобой поговорить. Но я не стану этого делать и ты знаешь, почему. Карина рассказывает иногда мне о тебе, я спрашиваю её. Так что в общем я в курсе событий твоей жизни.

      Я все чаще возвращаюсь в своих мыслях в прошлое. Я думаю о том, что на мне лежит большая ответственность за наши с тобой отношения, потому что я гораздо старше и потому ещё, что, в тот период, когда жизнь свела нас впервые, ты был ещё ребёнком. Я всегда задавала себе этот вопрос, и снова задаю его сейчас. Правильно ли я тогда поступала?

      Любовь имеет много граней, но, кажется, ни на одну из них я не имела тогда права. По той причине, что эти чувства были слишком сильными. Я только надеюсь, что ты сможешь меня понять и не судить слишком строго. Хотя, возможно, теперь все это уже совсем не важно, потому что все уже пережито и осталось в прошлом.

      Я не знаю, почему тогда именно в тебе, маленьком мальчике, я увидела того человека, который сможет меня понять, того, кому я должна отдать свою любовь и сказать все самое важное, что все время хотела сказать кому-то, кому-то одному. Конечно, если бы ты не был ребёнком, я сказала бы тебе другое и по-другому и чувства мои были бы другими.

      Я боялась, что говорю тебе что-то, что тебе не понятно и в то же время, мне казалось, что ты меня понимаешь.

      Я не знаю, почему, мне так легко было представить, каким ты будешь мужчиной, когда вырастешь. И я не знаю, почему, я так сильно была поглощена тобой. Настолько, что улавливала мельчайшие изменения твоего эмоционального состояния. Настолько, что твой образ навсегда отпечатался в моём сознании и до сих пор отчётливо вырисовывается у меня перед глазами словно фотографический снимок того времени.