Божественная комедия. Рай. Данте Алигьери
Читать онлайн.| Название | Божественная комедия. Рай |
|---|---|
| Автор произведения | Данте Алигьери |
| Жанр | Поэзия |
| Серия | |
| Издательство | Поэзия |
| Год выпуска | 0 |
| isbn |
4. Я в небе был, где слава та всех боле,
И видел, что ни передать понятно
Ни рассказать вернувшимся оттоле;[2]
7. Зане сознанье, к цели благодатной[3]
Приблизясь, так спешит упиться светом,
Что память уж нейдет оттоль обратно.
10. Но те красоты, из явленных мне там,
Что будто клад сознанье сохранило,
Для песен ныне будут мне предметом.
13. Да буду я твоей сосудом силы,[4]
О Аполлон, в труде последнем ныне,
Чтоб мне твой лавр приять достойно было!
16. До сих пор я доволен был единой
Главой Парнасса; ныне ж непременно
Нужны мне обе той горы вершины!
19. Вселись в меня могуче, вдохновенно,
Каким ты был, когда в кровавом ложе
Ты Марсия распутал мощно члены![5]
22. Обвей меня могуществом, Дух Божий,
Чтоб область Твоей твари первозданной
Изобразить я мог хоть тенью схожей,
25. Да к древу Твоему я невозбранно
Приближусь, за величие предмета
Листвой, какой достоин я, венчанный!
28. О заблужденье! О позор для света!
Как редко лист срывается лавровый
К триумфу цезаря или поэта!
31. Восторгов бог восторга любит слово,
Коль скоро за пенейскими листами
Стремиться люди хоть слегка готовы.
34. От искр великое родится пламя;
Быть может, люди, жаждя гласов в Кирре,
Молиться станут лучшими словами![6] —
37. Чрез много окон свет рассеян в мире,[7]
Но больше всех ему отверстье мило,
Где в три креста сошлось кругов четыре.
40. Сильней его теченье, и светила
Ясней; на воске праха в большей мере
Кладут печати дух его и сила.
43. День поднимался в небе с этой двери,[8]
А с этой ночь; свет с этой половины,
А в той темно казалось эмисфере.
46. Стояла слева Беатриче, в длины
Небес вперяя взгляд, как не глядится
В сверкающее солнце взор орлиный.
49. Как луч другой от первого родится
И блещет вверх, стремясь туда обратно,
Как путник в край родимый, возвратиться,
52. Так взор ее, проникнув благодатно
В меня, зажег такую же алчбу там —
И стало в солнце мне смотреть приятно.
55. Там места нет чувств наших внешних путам
И взоры наши там светлей и чище,
В краях, что сделал Бог для нас приютом!
58. Не долго я глядел, но видел: прыща,[9]
Как сталь в горниле, искр снопом багровым,
Сверкало солнца яркое огнище;
61. И мнилось мне, что днем зажегся новым
День, уж сиявший; и что солнцу брата
Воздвиг Всевышний всемогущим словом.
64. К вращенью неба взоры без возврата[10]
Вперила Беатриче; и в нее же
Вонзил я взор, от горних сфер отъятый.
67. Глядясь в нее, я делался похоже
На Главка, что, от некого растенья[11]
Вкусивши, вдруг семье стал равен божьей.
70. В словах сказать про то перерожденье
Нельзя, но и тому примера нету;
Лишь благодать дарует разуменье!
73. Был ли я духом? Ты лишь знаешь это,[12]
Любовь творящая, своей рукою
Подъявшая меня в то царство света!
76. Когда твое движенье вековое[13]
Опять мое вниманье пробудило
К гармонии, уставленной тобою, —
79. Я видел: столько неба охватило
То пламя, что поток иль дождь ужасный
Едва ль бы разлились с подобной силой.
85. И звуков новость и тот свет прекрасный
Зажгли мне в сердце жажду знать такую,
Что век не ощущал я боле страстной!
85. Но та, кто
Бог, в котором начало всех движений, живет в высшем небе Эмпирее, откуда его свет изливается по всему миру в той мере, как тот иди другой предмет способен его воспринять. По Аристотелю и схоластикам.
«…человека о Христе, еще в теле, еще кроме тела не вем. Иже до третьяго небесе восхищен бысть в Рай». Пocл. к Коринеянам.
Теперь одних муз поэту недостаточно, ему нужен еще и сам Аполлон; а так как, по древнему объяснению Проба к Виргилиевым Георгинам, одна из вершин Парнасса служит обиталищем Музам, а другая Аполлону, то поэту нужны теперь та и другая.
Марсий – сатир, вздумавший состязаться с Аполлоном, но побежденный им, за что с него Аполлон содрал с живого кожу. – Сравнение мало подходящее.
Даже и песнь о небе не пренебрегает с Пенейскими листами» (намек на нимфу Дафну, дочь речного бога реки Пенея, которую Аполлон обратил в лавр), тем более что эти листы теперь так редко требуются и в упавшем искусстве поэзии и в упавшем политическом значения императора. Но задача поэзии – «искрой зажигать великое пламя», передавая великую идею потомству и побуждая последнее к ее проведению в жизнь.
Здесь снова начинается ход рассказа. Значение терцины – что весна, когда круги горизонта, зодиака и экватора пересекаются кругом равноденствия, образуя три креста, – лучшее и благоприятнейшее время, побуждающее человека в стремлениях к высокому; влияние созвездий в это время особенно благоприятно, ибо лучше «на воске праха его сила кладет печать».
Полет Данта и Беатриче из земного рая имеет направление от запада к востоку; а так как действие происходят в южном полушарии, п и солнце находится от Беатриче влево, куда она и глядит.
В земном раю, где они находятся и откуда они имеют возможность воздыматься выше т. е. иноказательно, в состоянии возможного для человека совершенства.
Здесь начинается их полет в небесные сферы, непременное условие которого для Данта – устремление взгляда в Беатриче, которая в свою очередь смотрит на солнце. Аллегорический смысл этого понятен.
Главк, эвбийский рыбак, который, поевши одного растения, превратился в морское божество.
См. опять Пocл. к Коринеянам. Этот вопрос очень занимал средневековых схоластиков,
Небо с своими светилами постоянно побуждается к движению жаждою единения с Богом. Бог распределяет и совокупляет гармонию сфер, давая каждой из них свой собственный звук, но соединяя их любовью в; один аккорд и единство, причем все их звука сливаются в одно целое.