Божественная комедия. Чистилище. Данте Алигьери
Читать онлайн.| Название | Божественная комедия. Чистилище |
|---|---|
| Автор произведения | Данте Алигьери |
| Жанр | Поэзия |
| Серия | |
| Издательство | Поэзия |
| Год выпуска | 0 |
| isbn |
121. Три старца там остались – к укоризне
Новейших дней, и, древних арьергард,
Ждут, скоро ль Бог возьмет их к лучшей жизни,
124. Куррадо да Палаццо, и Герард,
И Гвидо да Кастелдь, тот, чье хранимо[637]
У франков прозвище: простой Ломбард.[638]
127. Всем объяви теперь, что церковь Рима,[639]
Две власти разные в себе смешав,
Упала в грязь, a с ней – и диадема.[640]
130. – О Марко мой! – воскликнул я, – ты прав!
И понял я теперь, зачем от веку[641]
Род Левия лишен в наследье прав.
133. Кто ж тот Герард, кому, как человеку
Былых времен, дано служить судьбой
Живым укором варварскому веку?
136. – Обман ли то, иль шутка надо мной! —
Вскричал он, – как, тосканцу я внимаю,
A он не знает: Герард кто такой?[642]
139. Под именем другим его не знаю;
Скажу лишь то, что Гайя дочь ему.[643]
Бог с вами! дальше вас не провожаю.
142. Уже заря, сверкая там в дыму,
Белеется, и Ангел показался,
A я не смею подойти к нему.[644]
145. Так он сказал и слушать отказался.
Песнь семнадцатая
1. Читатель, если в Альпах в облак тонкий
Когда-нибудь вступал ты и сквозь пар
Смотрел, как крот глядит чрез перепонки,[645] —
4. То помнишь ли, как тускло солнца шар
Во влажные вступает испаренья,
Когда их в небе разрежает жар?
7. И даст тебе полет воображенья
Представить то, как солнце в этот раз
Явилось мне в минуту захожденья.
10. Так, по стопам учителя стремясь,
Я шел из облака, облит лучами,
Которых блеск уж под горой угас.[646]
13. Фантазия! ты с внешними вещами[647]
Так рознишь нас, что уж не слышим мы,
Хоть тысяча-б гремела труб пред нами.[648]
16. Кто ж шлет тебя, коль чувства в нас немы?
Шлет свет тебя! Он сходит сам, иль сила[649]
Небесная нам льет его в умы.
19. Злодейство той, кто вид свой изменила,[650]
Став птицею, привыкшей распевать,
Фантазия! ты мне теперь явила.[651]
22. И здесь мой дух замкнулся так опять
В самом себе, что ничего из мира,
Из внешнего, не мог уж воспринять.
25. Затем в мечты ниспал, как дождь с эфира,
Свиреп и дик, тот гордый изувер,
Кто на кресте был распят после пира.
28. Вокруг него: великий Ассуер,
Эефирь царица, Мардохей, друг блага,
В делах и в слове честности
«Жесточайшая ирония! Всякий негодяй, которому прежде стыд не позволял не только говорить, но даже приблизиться к честному человеку, может теперь спокойно проходить по этим странам в полной уверенности, что не встретить хорошего человека, к которому бы он не посмел приблизиться». Скартаццини.
Французы и вообще ультрамонтаны называли в средние века итальянцев ломбардцами. В Париже улица, называемая теперь Rue des Italiens, до шестидесятых годов ХИХ столетия называлась Rue des Lombards. Боккаччио в одной из своих новелл заставляет двух французов сказать об итальянцах: «Questi Lombardi cani». «Простой ломбард» означает, что Кастель отличался безукоризненной прямотой и честностью.
Куррадо да Палаццо, из древней брешианской фамилии, в 1279 г. был подестою в Сьене и вообще был, по-видимому, человеком, часто призывавшимся на эту должность в различные города. – Герардо да Каммино, предводитель гвельфской партии в марке Трвилианской, уже в 1206 г. головой в Фельтро и Беллуно. С 1283 по 1305 г. он управлял в Тревизо. Умер в 1307 г. в своем Convivo Данте отзывается о нем с большой похвалой. По словам Тирабоски, он был почитатель и покровитель провансальских поэтов. – Гвидо да Кастель – гвельфская фамилия Роберти, делилась на две ветви: Гвидо принадлежал к ветви да Кастелло и был родом из Реджио». См. Филалет, Лонгфелло, К. Витте.
Это ответ на вопрос, предложенный Данте в стихах 58–63, т. е., что мир пришел в упадок, виною тому церковь римская, смешавшая власть светскую с духовной, повергшаяся в грязь и запачкавшая и себя и свою тиару.
«Ante omnia ergo dicimus, unumquemque debere materiae pondus propriis humoris excipere aequale, ne forte humerorum nimio gravatam virtutem in coenum cespitare necesse cit». Данте, De Vulg. Eloq. lib., II, c. 4.
«И сказал Господь Аарону: в земле их не будешь иметь удела и части не будет тебе между ними, и часть твоя и удел твой среди сынов Израилевых». Числ XVII, 20. – «Только колену Левиину не дал он удела: жертвы Господа Бога Имраилева суть удел его, как сказал ему Господь». Иисуса Навина XIII, 14.
Как тосканец, Данте не мог не знать о Герарде, имя которого было известно всей Тоскане; но поэт делает вид, что он не знает его, затем чтобы вызвать его этим на упоминание об его дочери Гайе.
Герардо имел дочь, названную, вследствие ее красоты, Гайей (Gaja – радостная); «она была так скромна и добродетельна, что слава о ее красоте и добродетели распространилась по всей Италии». Бути. – Напротив Оттимо, предшественник Бути, говорит о ней несколько иначе: «Madonna Gaja была дочь мессера Герардо в Каммино; это была синьора такого поведенья в любовных удовольствиях, что имя ее стало пресловутым по всей Италии; почему и говорится здесь о ней в таком смысле». – «Все это, впрочем, одни предположения: известно только то, что она умерла в 1311 г. и погребена в Тревизо». К. Витте.
Души в чистилище, по их собственной воле и желанию скорее очиститься, не покидают круга назначенного им мучения (Чистилища XXI, 51 и примеч.)
«По существовавшему в средние века мнению, кроты лишены зрения. Учитель Данте Брунетто. Латыни говорит в своем Tesoro: «Sapiate, che la talpe non vede lume, che natura non volle adoperare in lei d'aprire le pelli de suoi occhi, si che non vede niente, perche non sono aperti. Ma ella vede con la mente de cuore, tanto che ella vae come se ella havesse occhi». Впрочем Сави в Пизе нашел на Апеннинах породу кротов, по-видимому, совершенно слепых, названную поэтому talpa caeca. Глазное яблоко, выдающееся у обыкновенных кротов конусообразно из расщелины глаза, – у них совершенно покрыто кожей, имеющей у обыкновенных пород весьма небольшое отверстие». Филалет.
Лучи заходившего (стих 9) солнца освещали одни лишь верхние круги горы, тогда как внизу уже наступила ночь.
«Фантазия», в подлиннике: imaginativa. Она – хранительница чувственных образов. – «Ad harum autem formarum retentionem aut conservationem ordinatur phantasia, sive imaginatio quae idem sunt; est enim phantasia, sive imaginatio quasi thesaurus quidam formarum per sensum acceptarum». Фома Акв. Sum. Theol. p. I, qu. LXXVIII, art. 4.
Из жизни Данте приводят случаи, где он сам до такой степени был увлечен своей фантазией, что не замечал окружающего; так однажды, погруженный в чтение книги на улице в Сьене, он не заметил длинной, проходившей мимо него при громе труб, праздничной процессии. Боккаччио.
«По мнению поэта, возбуждение фантазии, – если не является следствием внешнего, чувственного повода, – то объясняется действием разлитого по всей вселенной света (Чистилища III, 30), как бы напитанного отпечатками давно совершившихся событий; порою он действует на нас случайно, сам собой, порою, – по изволению Божьему, представляет человеку один из таких образов». Ноттер.
По изволенью Божьему, как и в Чистилища XV, 85 и примеч., в фантазии поэта являются многие образы; предмет их – гибельное действие гнева; здесь они играют роль узды, тогда как в XV песни имели значение побудителей – бичей.
Миф о Филомеле (Ovid. Metam. VI, 412–676). Насильственно обесчещенная своим тестем Тереем и лишенная им языка, Филомела умертвила вместе с сестрой своей Прогной (женой Терея) Итиса, сына своего от Терея, и приготовила его голову в виде блюда Терею, в неведении съевшего ее. Затем все действующие лица этой драмы превращены в птиц: Терей в удода, Прогна в ласточку, Филомела в соловья. Сличи Чистилища ИХ, 15 примеч. Гомер рассказывает этот миф иначе:
Одиссея, Жуковский XIX, 618–523.