Запечатанное счастье. Наталья Андреевна Самсонова

табуретке.

      – Ваше Величество, – поклонился гвардеец. – Позволите доложить?

      – Позволяю, докладывай, – кивнул я.

      – Его Величество Линед Сехарейя Траарнский с визитом к Ее Величеству Мэврис Ильсин Траарнской! – гаркнул гвардеец, склонившись к вазе.

      С одной стороны, король априори в курсе всего, что происходит во дворце. А значит, мне должно сделать вид, что я ничему не удивлен. С другой стороны, от матери мне досталось немного любопытства, и я погибну, если не пойму, зачем орать на вазу.

      – Интересный способ. Давно придумали?

      Гвардеец приосанился и обстоятельно доложил:

      – Ее Величество приказала, чтобы в покои больше никто не шастал как к себе домой! А то никто не стучит, а если стучит, то неслышно. Вот милорд нед-Арнский и наколдовал. А вот за табурет-то королева ругалась, да. Но постамент еще не готов, а если я с вазой в обнимку стою, то в покоях миледи слышно дыхание. Я пробовал не дышать, но не получилось.

      – Ясно. Одобряю.

      Гостиная пустовала. Серо-голубые тона, вышедшая из моды мебель и полное отсутствие живых картин – Мэврис остается верна себе. Осмотревшись, нашел вазу-близнеца. Если подойти ближе и прислушаться, то все равно слышно дыхание гвардейца. Бедная Мэврис, неужели не догадывается прикрыть чем-нибудь отверстие?

      Тихий шорох подсказал, что супруга готова почтить меня своим вниманием. Повернувшись, я увидел Мэврис и забыл все, что хотел сказать.

      – Добрый вечер, Ваше Величество. – Она замерла в дверях.

      А я мог только молчать и созерцать это удивительное непотребство, надетое на королеву. Я не знаю, что удерживало бриллианты на ее теле – может, магия, может, какая-то портновская хитрость. Но моя жена стояла передо мной, одетая лишь в драгоценности и свежие цветы. Нет, вокруг нее еще колыхалась какая-то прозрачная вуаль, но назвать эту самую вуаль «тканью» не поворачивался язык.

      – Бал вот-вот начнется, – выдавил я и сделал шаг вперед.

      – Позволь мне не идти на бал. – Она просительно улыбнулась и отступила от меня ровно на один шаг.

      Несмотря на улыбку, в голосе жены звучали неуверенность и страх. Чтобы прийти в себя, мне пришлось использовать охлаждающие чары. И тогда вид супруги открылся мне с другой стороны – бледная, дрожащая, она вцепилась в косяк тонкими сильными пальцами и готовилась… К чему?

      «К тому, что я поволоку ее на бал силой. Ведь обещал», – промелькнуло в голове.

      – Было достаточно уведомить меня о плохом самочувствии, – сглотнув, сказал я.

      – Вы обещали волочь силой, – безжалостно напомнила Мэврис.

      – Я был зол и считал тебя худшей женщиной, чем ты есть. И я снял запрет, ты можешь посетить детскую. Сама понимаешь, долго тебе с детьми задерживаться нельзя, – я развел руками, – но поиграть и почитать сказку ты сможешь.

      – Как…

      – Как я узнал? Наши дети – истинное сокровище рода и наблюдают за ними каждую секунду. Мне доложили. Переоденься и отдыхай, Мэврис.