Замок Короля Пауков. Никита Киров

мне.

      Салливан снял одно из колец, вложил в руку раненого и сжал своими ладонями.

      – Отпускаю тебе грехи твои, сын мой.

      – Я не хочу, – пробормотал мужчина и замер.

      Салливан нарисовал круг в воздухе и забрал кольцо.

      – Покойся с миром.

      Рядом кто-то завопил, очень громко. Рыцарь лорда Кастиеля, совсем молодой, лежал, придавленный мёртвым конём. А один из этих мерзавцев-стервятников, вместо того, чтобы помочь, или хотя бежать, спасая никчёмную жизнь, решил поживиться и резал парнишке палец наживую, чтобы завладеть кольцом.

      – Ты мерзкое отродье Вечного! – Салливан пнул ублюдка так, что загудела нога. – Проваливай отсюда!

      Мерзавец пытался обороняться, размахивая окровавленным ножом, но драться – это не обшаривать трупы. Салливан вывернул ему руку, а потом сломал нос метким ударом кулака. Мародёр заныл и убежал, сильно прихрамывая.

      – Ну-ка покажи, что там у тебя, – Салливан осмотрел парнишку, прижатого конём.

      Палец кровит, но это ерунда, заживёт, но у парня сломана рука и нога. Нет, бросать его нельзя.

      – Так, слушай сюда, сын мой. Я сейчас приподниму коня, а ты выбирайся.

      – Отец, но я не могу…

      – Выбирайся, мать твою, кому говорят! – прикрикнул священник и встал поудобнее.

      Главное, не напрягать спину, а то она уже не распрямится. Заныли пальцы, заболело в плечах, загудели колени. Но тяжеленная туша немного приподнялась.

      – Давай! – прохрипел Салливан.

      Парнишка взвыл, когда опёрся на сломанную руку, но всё же смог выкарабкаться. Салливан уронил тушу коня и упал на задницу.

      – Вечный всё дери во все дыры, – пробормотал священник и вытер лоб. – Не думал что смогу. А теперь будет сложнее.

      – Что вы хотите? – спросил раненый.

      – Ну-ка иди сюда.

      Рыцарь даже в доспехах всё равно легче, чем конь, но тащить его будет сложно. Салливан медленно шёл туда, где стояли белые палатки. Госпиталь должен работать, его охраняют. Спас всего одного, когда сотни умирают. Но лучше спасти хоть одного, чем никого. Но противная мысль не давала покоя: неужели священник так старается ради этого молокососа не из-за своего долга, а только потому, что у него сын такого же возраста?

      – Пусть и так, – сказал Салливан сам себе.

      Парень что-то промычал, но священник его не слушал. Тогда рыцарёнок постучал по спине.

      – Да что тебе?

      Дыхание едва хватило даже на этот вопрос, но Салливан обернулся. Вот и развязка его истории. Альбиец, причём не крестьянин, который не знает, за какую сторону копья хвататься, а вояка в кольчуге, наверняка один из Посвящённых, как вожди с гор называли свою личную охрану. Вояка ухмыльнулся.

      – Осторожнее, парень, – священник свалил ношу на землю и расправил плечи.

      Но нет, без оружия не справиться, а им пользоваться нельзя. Похоже, смерть решила сжалиться над отцом Салливаном. Но священник боялся не за себя, а за этого бестолкового паренька.

      Посвящённый постучал топором в щит и начал медленно приближаться.

      *