Золотой миллиард. Алиса Кортно

об этом вслух даже не стоит начинать, поэтому поцеловал жену в щеку и проговорил хорошо зарекомендовавшие себя фразы: – Обожаю тебя. Ты – лучше всех.

      – Ну допустим…, – просияла Джеки.

      – И где: с возвращением любимый муж. Ты, наверное, так устал: трое суток службы, бессонная ночь. Дай-ка я скажу что-нибудь приятное, обниму, сниму сапоги, сделаю массаж, – сказал Иван, переодеваясь в теплом гараже у ворот. Он повесил полевую форму на подаренный его взводом на день рождение деревянный манекен, тут же включил душ в углу и услышав, как забавно вскрикнула Джеки, улыбнулся.

      – Иван, – забежала она в гараж, выдохнула, вернула голосу ученое, назидательное спокойствие и продолжила, пока он намыливал мочалку: – ты говорил: медведи на улице это шутка, стереотип. Откуда у нас на лужайке медведь?

      – Медвежонок, – уточник Иван и продолжил, намыливая голову и отплевываясь, – ты же умная женщина, Джеки. Что за вопрос? Откуда медведь. Из леса…вестимо.

      Он смыл пену, вытерся и обернулся полотенцем под вопросительный взгляд жены, которая так и стояла в перчатках. Это она еще защитный экран в лаборатории, устроенной в одной из спален их просторного, деревянного дома, сняла. А так вид у нее далеко не обычный для хранительницы очага. Джеки совершенно не волнует тот факт, что у нее с готовкой паталогическая несовместимость. Где-то на подсознательном уровне, который не сотрешь, не поправишь, приготовление еды воспринимается занятием примитивным, даже постыдным для ученого ума. Как только кастрюлька с геркулесом оказывается на плите или сковорода с яйцами или просто яйца в воде, то каким-то непостижимым образом это обстоятельство напрочь выветривается из ее хорошенькой головки. После последнего пожара на семейном совете Джеки была освобождена от готовки пожизненно, и если бы русскую женщину это могло как-то огорчить, то дочь повара и спившейся поэтессы восприняла это спокойно, как должное. В ее семье готовил или приносил еду отец.

      В остальном же Джеки большая умница и чистюля: всё отмыто, наглажено, цветы посажены, ягоды политы, ребенок под присмотром, график кормления куриц соблюден. Когда Ивана нет дома, она съедает пару тостов утром и столько же с копченым мясом вечером. Худенькая, симпатичная брюнетка с синими глазами подняла правую бровь, настаивая на объяснениях.

      – Он остался без матери и скоро бы погиб.

      – Не все выживают, – мягко сказала Джеки, настаивая на том, что это не аргумент.

      – Не все погибают, – парировал Иван, – на днях по телевизору показывали егеря на севере и его медвежий приют. Попытаюсь связаться с ним и пристроить Потапыча. Дадим ему шанс вернуться в лес вот таким здоровяком, – он поднапряг богатырский торс и бицепсы и пошел на Джеки, выставив вперед сначала правое плечо, потом левое, потом снова правое и левое. Джеки попыталась сдержать улыбку, еще чуть-чуть попыталась, еще немного, с любимого мужа спало полотенце, и стена рухнула: – Ну что ж. Попробуй, – согласилась она, плотоядно оглядела мужа и спросила: – Ты сильно устал?

      Иван устал сильно. Дав указания