По ту сторону тени. Денис Передельский

половиной лет. Тот год я провел дома.

      Девочка слегка раскачивалась. Казалось, она тоже не сводила с меня глаз. Я не знал, кто она такая и как ее зовут. За все время мы ни разу не обмолвились и словом. Просто присматривались друг к другу издалека. Как собаки, которых во время прогулки никогда не спускают с поводка. Порой, меня переполняло желание подойти к ней и познакомиться. Было интересно узнать, кто она такая и как живет. Мне недоставало общения со сверстниками.

      А она казалась очень милой девочкой.

      В то время я еще не знал смущения, свойственного юношам при общении с девушками, но познакомиться с девочкой мне не позволяла бабушка. Она постоянно твердила, что знакомства надо заводить осторожно и избирательно.

      – И только с теми девочками, которых ты знаешь, – строго добавила она, смерив недовольным взглядом милую девочку.

      – Но как же я их узнаю, если сначала не познакомлюсь с ними? И какой смысл в том, чтобы знакомиться со знакомыми девочками? – недоуменно спросил я и в ответ получил невразумительное бабушкино ворчание.

      Незаметно я начал раскачиваться. Казалось даже, что качели раскачиваются сами собой, помимо моей воли и без моего участия. Потом я заметил, что мои качели раскачиваются в такт качелям девочки. Она раскачивалась с легкой улыбкой на устах, не сводила с меня взгляда и бросала мне немой вызов. Я отчетливо чувствовал его.

      Девочка раскачивалась все сильнее. Вместе с ее качелями так же стремительно раскачивались и мои, словно они были связаны друг с другом невидимой нитью. Я крепко держался за цепи. Мне стало жарко, а потом вдруг родилось предчувствие. Я ощутил тревогу, но сперва, по ошибке, принял ее за собственный страх. Уж слишком сильно я раскачивался. Бабушка по-прежнему ничего не замечала. Земля, песочница, горка, верхушки деревьев, небо – все по очереди мелькало у меня перед глазами.

      Потом страх ушел, а предчувствие осталось. Я откуда-то знал, что спустя некоторое время где-то поблизости с кем-то, кого я знаю, должно произойти нечто очень плохое. И снова страх мерзкой липкой волной с головой накрыл меня. Я испугался так сильно, что закричал:

      – Бабушка! Бабушка!

      Бабушка услышала мой зов. Она обернулась и отчаянно всплеснула руками, увидев, что я раскачиваюсь без нее. Бабушка тут же забыла о своей знакомой, бросилась ко мне и с трудом остановила мои качели. Она хотела отругать меня, но едва ее взгляд скользнул по моему лицу, как губы ее дрогнули и на них застыли готовые сорваться слова. Она заметно побледнела.

      А я рвался с качелей на землю и кричал не своим голосом:

      – Бабушка, миленькая, скорее, сейчас с этой девочкой случится что-то очень плохое! Бабушка, миленькая, помоги!

      Слова вырывались помимо моей воли. И тогда я понял, что боюсь не за себя, а за девочку. Бабушка растерянно обернулась.

      – Ну что ты, внучек, что может случить…

      Ее прервал пронзительный высокий крик, перешедший в визг, от которого внутри меня все похолодело. Иногда мне кажется, что я до сих пор