Все рассказы. Михаил Веллер

театральной торжественностью). Поздно.

      Б. Верно!..

      А. Поздно. (Вертит рюмку, опускает глаза). Ты – ты не помнишь… Что для тебя… оскорбление походя, право победителя… Были времена – я должен был бы убить тебя или застрелиться. А ныне – ничего, глотаем и утираемся…

      Б. (холодно). Ты, похоже, не умеешь пить. Никогда, припоминаю, не отличался.

      А. С тех пор я многое умею. Будь спок. (Наливает).

      Б. (отчужденно). Твое здоровье.

      А. Твое понадобится тебе больше.

      Б. Чувствую, нам лучше расстаться сейчас. (Делает движение, чтобы встать).

      А. (удерживает жестом). Прослушайте десьтиминутную информацию. Так ты не помнишь? Начисто? Я так и подозревал. Ладно… (Откидывается на стуле, глубоко переводит дыхание, закуривает. На лице его появляется улыбка, которая в сочетании с угрюмым выражением придает ему неожиданную жесткость, даже властность.) Начнем.

      Ты помнишь Ведерникова, не правда ли?

      Б. Слава богу. Естественно. Был у него несколько раз на приеме в Москве.

      А. Знаю. (Неожиданно показывает Багулину фирменную этикетку на изнанке галстука. Этикетку на внутреннем кармане пиджака.) Нравится?

      Б. Англия… То что надо.

      А. На инженерскую пенсию, мм? Уда-ачник… А фамилия Забродин говорит тебе что-нибудь? Из аппарата референтов Ведерникова?

      Б. Слышал, похоже…

      А. Прошу (протягивает паспорт).

      Б. (озадачен). Не понимаю…

      А. Я сменил фамилию перед войной. Взял фамилию жены. По некоторым обстоятельствам.

      Б. (еще не осознал). Ты-ы?!

      А. К вашим услугам. Ведерников два года как помер. Ушел и я. У новой метлы свой аппарат.

      Б. Ты – Забродин?

      А. Осознал, похоже. Далее. Улавливаешь, нет? Ведерников тебя не слишком жаловал, а?

      Б. Сволочь был первостатейная.

      А. (укоризненно). К чему категоричность. Деловые отношения!.. У такого человека всегда аппарат – своего рода фильтр-обогатитель между ним и сферой его деятельности. А в аппарате тоже люди. Большинства пружин, ты, естественно, не знал. А я – не главный был винтик, но – в центральном механизме.

      Вникаешь?

      Когда в сорок восьмом году ты не получил комбинат, а прислали Гринько – это были просто три строки в докладной записке Ведерникову. Как и кем составляются записки – ты общее представление имеешь. А Гринько был, в общем, здорово нужен на Свердловск! Но – ма-аленький доворотик в начальной стадии движения. Ты ведь прицеливался тогда на комбинат – а он был фактически у тебя в кармане уже.

      Б. (ошарашенно и недоверчиво). Ты… ерунду ты городишь!..

      А. Хорошенькая ерунда! Гринько принял комбинат, ты стал замом, и после первого же квартала он свалил на тебя все шишки – он-то новый, а ты сидел уже два с половиной года. И тебя удвинули в Кемерово – где ты абсолютно правильно сориентировался, перешел в КТБ и занялся наукой.

      Б. (говорить ему, в общем, нечего). Та-ак…

      А. (в тон ему). Та-ак… И написал кандидатскую по расчетам нагрузки кабелей, и ВАК промариновал