Жестокий мир мужчин. Татьяна Полякова

в углу освободился, мы взяли с Леркой свой кофе и устроились там. Через пятнадцать минут появился Сашка, перекинулся парой слов с Кириллом и подошел к нам.

      – Тысячу раз тебе говорила: выгони его к чертовой матери, – проворчала Лерка с обидой, тыча пальцем в Кирилла.

      – За что? – усмехнулся Сашка. – За то, что водку тебе не наливает? Так это я не велел.

      – Он на меня так смотрит…

      – Он на всех одинаково смотрит, у него зрение плохое, а очки носить стесняется. Нормальный мужик и честный в меру. Это сейчас большая редкость, надо ценить… Я рад, что ты сюда заглянула, – повернувшись ко мне, сказал Сашка и взял меня за руку.

      – Я тоже, – кивнула я и попробовала пошутить: – Пора возвращаться к жизни.

      Где-то через полчаса Сашка ушел к себе, а мы еще немного посидели в баре. Лерка решила провести вечер здесь, да и я домой не спешила. Мы лениво болтали и разглядывали публику, двери в бар неожиданно широко распахнулись, Кирилл за стойкой взглянул исподлобья и как-то подобрался, а я увидела входящих в бар мужчин. Первым шел Мирон, за ним два здоровячка с крайне неприятными ухмылками на лицах. Публика, заприметив вошедших, сразу притихла.

      – Чего им надо? – удивилась Лерка.

      – Решили отдохнуть, – ответила я.

      Между тем Мирон со своей охраной устроился за стойкой. Он сидел развалясь и чувствовал себя хозяином. В прежние времена его бы и с черного хода не пустили, но то было при Илье.

      Мирон насмешливо оглядел небольшой зал и заметил меня, а я мысленно чертыхнулась.

      – Какие люди, – пропел он, перекрывая шум в баре, поднялся, не спеша приблизился и встал рядом со мной, сунув руки в карманы брюк. – Не могу поверить, – перестав ухмыляться, начал он. – А мне говорили, ты вроде в монастырь ушла. Грехи замаливать.

      Я отодвинула чашку, подняла голову и посмотрела на него.

      – В монастырь с моими грехами не берут, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Он хохотнул, раскачиваясь с пятки на носок, и убираться прочь явно не торопился. «Отважный стал», – мысленно хмыкнула я и Сашкины слова вспомнила: «Тигр в клетке, шакалы воют». Выходит, так оно и есть. – Может, присядешь? – спросила я, потому что от его раскачивания уже в глазах рябило.

      – Нет, спасибо, – хохотнул он и поинтересовался язвительно: – Значит, с затворничеством покончено?

      – Как видишь.

      – Ждешь?

      – Конечно, жду.

      – Не думай, что все будет как раньше, – заявил он и вроде бы разозлился. – Не надейся. Здесь я хозяин.

      – Я слышала, – кивнула я.

      – Что? – не понял Мирон.

      – Я слышала, что ты теперь хозяин, – охотно пояснила я, он уставился мне в глаза и замер. Не знаю, чего он ждал, но не дождался. Взгляд Мирона не из тех, что я не смогла бы спокойно выдержать. Он криво усмехнулся и вознамерился еще что-то сказать, но тут появился Сашка.

      – О, братец пожаловал, – скривился Мирон.

      – А в чем дело? – вроде бы удивился тот.

      – Никаких дел, просто подошел поздороваться с твоей сестрой. Шикарно