Подсказок больше нет. Светлана Волкова

У Костика обострился нюх и зрение, ему чудилось, что он вдыхает запах «молодого дерматина», и глаза особо чувствительно улавливают недобрый блеск черной спины.

      – Ну что, друзья, обновим снарядец! – словно в подтверждение его мрачных мыслей произнёс Ватоль.

      «Обновим… Моей пятой точкой… И моей репутацией», – с грустью подумал Костик. – «Под дружеское ржание новоявленных корешей».

      Он стоял почти в самом конце строевой линейки. Приступили к прыжкам. Сперва девочки – у всех получалось гладко, кроме одной, полненькой. Пацаны таращились на попы одноклассниц, хмыкали, подгоняли, словно кобылок, удалецким «гоп-гоп», потом очередь дошла и до них самих. Костик почувствовал, как взмокли ладони. Будь он проклят, козлище!

      Вот в очереди перед ним три человека, два, один. И все без исключения перемахивают через ирода легко, точно и выверенно, как будто играют в чехарду, и под ними мягкие спины приятелей.

      – Следующий! Пошёл, пошёл! – замахал Костику физрук.

      «КАКОГО РОЖНА! – закричало у него внутри. – Я ДЖИБОБ! Я не намерен делать то, чего не хочу! Это в корне противоречит принципам джибобства!»

      – Вадим Анатольевич, – спокойно и с достоинством произнес Костик, отойдя в сторону к шведской стенке, – я не буду прыгать.

      – Почему? Как фамилия? – вскинул брови Ватоль.

      – Рымник. Я новенький.

      – Нога болит?

      – Нет, не болит, – Костик выдержал интригующую паузу, – Я не хочу.

      Кто-то присвистнул, девочки зашептались.

      – Мало ли что ты не хочешь! – физрук почесал пузо под футболкой, – Давай, Толчковой! Я подстрахую, не боись!

      Костик присел на скамью.

      – Я не боюсь. Я просто не делаю того, чего не хочу, Это мой принцип.

      – Он джибоб, они такие! – с восхищением подала голос Кэт.

      – Да мне-то что с того, какой он боб или кто там ещё! – взревел физрук, – Двойку захотел?

      – Ставьте. Прыгать сегодня не буду, Завтра – может быть…

      Бросив на Костика инквизиторский взгляд, Ватоль поспешил к столу, заваленному рулонами бумаги, пружинами от эспандеров, какими-то пакетами, сдвинул пятернёй весь этот хлам и открыл классный журнал.

      – Ты думаешь, малец, физкультура это так, не главный предмет, можно наплевать? Ну-ну!

      По шевелению его правого локтя Костик понял: физрук что-то торопливо и размашисто пишет.

      В зале стояла тишина, ребята смотрели на новичка с уважением.

      – Слушай, Костян, – прошептал Потехин, – Ты это, не ссорься с ним, Двойку в четверти влепит как пить дать, а она тебе всю картину подпортит.

      – Да я не ссорюсь ни с кем, Джибобы – мирное племя. Мы просто не терпим насилия над личностью в любом виде, а то, что сейчас происходит, – самое что ни на есть насилие, Не всегда удаётся делать в жизни только то, что хочешь, но что НЕ хочешь – уж точно НЕ делаешь, понимаешь? Ты свободен вот здесь, – Костик стукнул себя по груди, –