Maximus Rex: Белый отряд. Алекс Делакруз

у тебя будет выбор?

      – Ладно, я примерно понял, о чем речь. Я тебя услышал, как говорят корпоративные рыцари нового времени.

      – Услышал, это хорошо, – кивнул казах, отставив вино. – Давай, до завтра.

      – А, Рустем, погоди.

      – Да?

      – Дополнительно мне можно будет людей в отряд набирать?

      – Да.

      – Сколько можно, количество?

      – Да сколько угодно. К тем, что я приведу, хоть столько же еще набери, если найдешь. Но не советую.

      – Почему?

      – Здесь другой мир, тут немного сложно людьми командовать. Вежливость за слабость всегда принимают, имей в виду. А так возьмешь пока шесть десятков, которые я приведу, за пару недель шатаний по Мертвому городу кто-то погибнет, кто-то сам помрет, часть ты казнишь. По итогу у тебя останется десятка три-четыре вполне адекватных лучших из худших, которым уже можно будет поручить что-то сложнее, чем заточка кухонных ножей. И вот когда на них уже набьешь командирскую руку, тогда и подумай, чтобы нанимать кого еще.

      – Какая прелесть.

      – Спокойной ночи, ага.

      Когда капитан королевской гвардии ушел, я некоторое время сидел, задумчиво глядя на панораму одинокой горы. Сейчас расцвеченную огненными росчерками – потоки лавы выходили на поверхность, и тремя багряными реками спускались по склонам, огораживая жилые районы города от заброшенных.

      Красивое, но беспокоящее зрелище: оказаться в «последнем дне Помпеи» мне совершенно не хотелось. Понятно, что течет с вершины горы не обычная лава, а инфернальное адское пламя, которым маги Огненного Круга могут управлять, но все равно смотреть на такую картину волнующе.

      Волнующе, но… Это сродни взгляду на огонь и, глядя на потоки лавы, на несколько минут я смог по-настоящему расслабиться. Впервые за несколько дней. И всего на несколько минут – из другой комнаты апартаментов раздались возмущенные девичьи крики.

      Опять.

      – Да как вы… мне дороги-то, а? – выпрямился я в кресле, отставляя бокал.

      Марина с Аней снова ссорились. Я только вздохнул: так ведь они хорошо сидели еще полчаса назад, когда Рустем пришел. Ну зачем начинать-то!?

      Грохнула отъехавшая в сторону дверь, на террасу вылетела Аня. Направляясь прямо ко мне, блондинистая фитоняша просто не заметила столик. Столик отлетел и упал, разбились пустые бокалы – и мой, и оставленный Рустемом; разливая вино, покатилась бутылка.

      – Смотри куда прешь, овца! – раздался от балконной двери полный презрения голос Марины.

      – Рот прикрой, конченая! – стремительно, так что волосы взметнулись, обернулась Аня.

      – Марина! – поднимаясь с кресла, едва не выругался я.

      – Что Марина? – подходя, ангельским голосом спросила черноволосая ведьма.

      Аня в это время, стараясь не наступить на разбитое стекло, поставила столик на место.

      – Слушай, ты, – выпрямляясь, сверкнула фитоняша глазами, глядя на Марину, – можешь заткнуть свой поганый рот, или я его сама тебе сейчас…

      – Хватит, –