S-T-I-K-S. Рихтовщик. Прятки среди огней. Дмитрий Гришанин

я заковылял к первому тоннелю.

      Глава 5,

      в которой я удивляю уловом и получаю статус свободного охотника

      Вероятно, твари чувствовали в моём изменённом даром теле сородича и сами уходили с моего пути – иначе как ещё объяснить тот факт, что по дороге к выходу на перехват мне не сунулся ни один слепун. А ведь из-за окостеневших пяток я даже по мягкой земле хромал с вызывающим цокотом.

      Но пронесло.

      В пустынную узкую пещеру, ведущую к дыре наружу, я ворвался на последних секундах действия дара. Обратная метаморфоза приключилась со мной на бегу, из-за чего я споткнулся и пропахал носом кусок земли перед лестницей.

      Следующие полминуты я бился на полу в судорожном припадке, пережидая первые болезненные секунды начавшего отката.

      Когда боль в теле отпустила, уже нормальной рукой я провёл по лицу, стирая кровь с разбитых о землю губ. Сама ссадина на губах успела затянуться.

      Проникающий из дыры в углу свет стал значительно темнее, чем когда я сюда спускался, подсказывая, что снаружи уже начало смеркаться. Поскольку в лабиринт я полез уже хорошо за полдень, в наступлении наверху раннего осеннего вечера не было ничего удивительного.

      Кое-как ощупью на четвереньках я дополз до лестницы, аккуратно поднялся по земляным ступенькам и вылез через узкий ход из опостылевшего мрака на дневной свет.

      – Долго ты, однако, там пробыл, – приветствовал меня Селёдка. – Уже третий час пошёл… Ох ты ж, брат! В кровище засохшей весь, и одёжа в лоскуты! Знатно ты там изгваздался.

      – Изгваздаешься тут, – буркнул я, слепо щурясь и прикрываясь ладонью от яркого света.

      – Ишь ты, ружьишком под землёй обзавёлся, и пистоль моднявый из кармана торчит, – продолжил комментировать мой вид стосковавшийся по разговору бородач.

      – Это привязанное оружие.

      – Да уж догадался, – хмыкнул тот. – Топор-то мой, надеюсь, в лабиринте не посеял?

      – Вот он. Спасибо. Очень мне пригодился, – поблагодарил я, возвращая оружие.

      – А это что за краля у тебя? – задержал он мою руку.

      Из-за оторванного на перевязку ноги рукава спецовки, моя правая рука оказалась до плеча оголённой, и сперва Селёдка, а следом и я, увидели набитый на предплечье профиль Слезы.

      За всей поствоскресной чехардой я совсем забыл об этом дополнительном системном бонусе. Татуировка-поисковик была бледно-голубого цвета – значит, подружка сейчас находилась от меня на расстоянии около ста километров.

      – Слышь, Селёдка! Ты, конечно, мужик уважаемый, но…

      – Не пошёл бы к такой-то бабушке со своими расспросами? – закончил за меня бородач и от души расхохотался.

      – Я не так хотел…

      – Да брось, обглодыш, – фыркнул Селёдка. – Я не в обиде.

      – Задрал, мля, обглодышем меня называть! Собрал я тебе штраф!

      – Ишь ты, шустрый какой. Нешто так-таки и весь? – покачал головой бородач.

      – Не веришь? Вот. –