В пучине гражданской войны. Карелы в поисках стратегий выживания. 1917–1922. Марина Витухновская-Кауппала

смотрят на православных финских кореляков? Смотрят как на животных. А на нас русских кореляков, как они величают нас „ryssä“, „pitkätukka“[168], и т. д. подоб. […] Да! – констатирует Нечаев, – повторяю, между финнами и корелами большая пропасть, и думается, что заделывать её не напрасный ли труд?»[169]

      Важно отметить, что при этом Нечаев положительно относится к идее карельской автономии. Он пишет: «Да, уважаемый А. Митрофанов, теперь Вы взяли правильный курс! Выйдет или не выйдет что-либо из этого движения, пока судить преждевременно, но знайте, что Ваше имя станет дорогим всем карелам! Идея о самоуправлении Карелии очень скоро стала здесь распространяться и нашла массу сторонников. […] Разъезжая часто по Повенецкому уезду, я много веду с жителями беседы по волнующему меня вопросу и час то нахожу людей, сочувствующих Вашей идее»[170].

      О том, насколько популярна была среди беломорских карел идея национальной автономии, можно судить и по воспоминаниям финского национального активиста Юхо Альфреда Хейкинена (более известного по прозвищу «дед из Халла»). Он, в частности, описывает дискуссии, которые летом 1917 года вели финские националистические активисты, стоявшие за присоединение Карелии к Финляндии, и представители беломорских карел. Большинство карел выступало за объединение Беломорской и Олонецкой Карелий в отдельную автономию и не одобряли идею присоединения к Финляндии[171].

      Были, однако, и такие карелы, которые уже на этом этапе поддерживали идею присоединения своего края к Финляндии. Письмо одного из них мы встречаем среди материалов Митро – председателю Карельского просветительского общества писал солдат М. Воронов, уроженец деревни Святозеро Петрозаводского уезда Олонецкой губернии. Его короткое послание написано на ливвиковском диалекте (кириллицей) 9 июня 1917 года: «Товарищ Митрофанов! Случайно в мои руки попала газета (Карьялайстен саномат)[172], которую я воспринял очень сочувственно. Я очень хочу, чтобы вся Карелия соединилась с народом Финляндии, да и от многих кореляков я сам слышал, большинство хотело бы соединиться с народом Финляндии, все знают финские порядки и новости. […] Я же сам со своей стороны, когда буду дома, буду всем растолковывать начатые вами дела. Солдат М. Воронов. Почтовая станция Пюхяярви (Святозеро) Олонецкой губернии Петрозаводского уезда»[173].

      3.4. Июльский съезд в Ухте и проекты национальной автономии

      Как видим, в карельских регионах существовал значительный разнобой мнений по отношению к национальным и административным перспективам развития Российской Карелии. Поэтому Ухтинский съезд, состоявшийся 12–13 июля, не был единодушен в принятии решений. По подсчётам организаторов, в съезде участвовали депутаты, представлявшие треть населения Беломорской Карелии – до девяти тысяч человек[174]. Здесь были делегаты от всех поселений Ухтинской волости, а также от Вокнаволоцкой, Тихтозерской,

168

«Pitkätukka» – длинноволосый, очевидно, намёк на длинные бороды и волосы православных.

169

KA. Karjalan sivistysseuran arkisto ja säilytysyksiköt. Puheenjohtajan kir-jeenvaihto. Sidos 31.

170

Ibid.

171

Kokko A. Hallan ukko. Piirteitä maanviljeliä J. A. Heikkisen elämästä ja elämäntyöstä. Porvoo-Helsinki, 1939. S. 246–247.

172

Karjalaisten sanomat – «Карельские новости», газета Карельского просветительского общества.

173

KA. Karjalan sivistysseuran arkisto ja säilytysyksiköt. Puheenjohtajan kir-jeenvaihto. Sidos 31. Авторы выражают глубокую благодарность А. Левкоеву за перевод этого письма.

174

В 1907 году население всех карельских волостей Беломорской Карелии составляло 25 084 человека. См.: Архангельская Карелия. С. 9.