Удивительные истории о 90-х. Сборник

Леонидович, зачем вы встали? Сняли капельницу? Вам нужно лежать! И пожалуйста, скажите им уйти. Посторонним не положено…

      – Вы мой лечащий врач? – Его голос звучал мягко, успокаивающе.

      – Я заведующая отделением.

      – Мы можем поговорить наедине?

      Светлана оглянулась на Олега, словно ища у него поддержки. Тот пожал плечами: мол, ну что я могу поделать, я предупреждал.

      – Только недолго, и потом вы уберете этих…

      Светлана прошла в палату. Олега Борисовича не впустили.

      – Где вы нашли этих своих… телохранителей? Устроили побег из зоны строгого режима?

      Алексей засмеялся.

      – Простите, как вас…

      – Светлана Николаевна.

      – Светлана, эту парочку друзья прислали утром. У меня не было охраны. Несмотря на внешность, они свою работу знают.

      – Надеюсь, что это так. – Она многозначительно улыбнулась.

      В палате чуть пахло хлоркой, лекарствами, сладким чаем и яблоками. Облупившиеся местами зеленые стены, старые металлические кровати, на которых из-под застиранных до дыр простыней торчали пообтрепавшиеся матрацы. Темные закрытые окна без занавесок. Пустые обшарпанные тумбочки открыты, внутри крошки от рассыпавшегося печенья, недоеденный хлеб, огрызки яблок, рулон туалетной бумаги. Было видно, что пациенты уходили в спешке. Посреди палаты стол со столешницей из ДСП, уже со вздутым посредине лаком и кругами от горячих кружек. Обшарпанные стулья – с обанкротившегося предприятия, крепкие, сделаны на века… Позор, а не больница. Светлана вздохнула: надо выбивать деньги на ремонт.

      – Хорошо устроились. Куда делись пациенты?

      Замерзающий – именно так она называла его про себя – наклонил голову и улыбнулся.

      – Дайте-ка подумать… Их выписали сегодня.

      У него был прямой открытый взгляд, который ей понравился, и задорная лукавая улыбка.

      – Ну да, конечно. Вот только одна деталь – я сегодня еще не визировала выписку. – Странно, но Светлана вовсе не злилась на него за самоуправство в ее отделении. – Вот ваш договор.

      – Уже подписали? Отлично. – Он забрал документы и признался: – Ну хорошо, хорошо. По моей просьбе их перевели в другую палату.

      – А вы нахал! – Все-таки она разозлилась. – Вы что, думаете, если у вас есть деньги, вам все дозволено? Это больница! Нельзя вот так просто, сунув бабла, выставлять тяжелых больных за дверь!

      Пациент не сводил с нее взгляда. В нем были и одобрение, и восхищение, и забота – только не признание вины. Светлана смутилась. «Еще не хватало из-за интрижки с больным потерять работу. Но он мне нравится. Только этого недоставало».

      – Не стоило вчера вам помогать – тогда хоть не видела бы эти наглые морды. – Она указала на дверь, за которой стояли «охранники». – А теперь у меня два подозрительных приметных мужика в коридоре – пациенты точно нажалуются – и проверка из Минздрава вот-вот придет!

      Ее взгляд упал на его руки. Большие пузыри разного размера, заполненные прозрачным содержимым, покраснения. «Черт, ну зачем я так? Надо успокоиться. Я врач.