Плюш и Ко. Надежда Опалева

Он тебе обязательно напишет или позвонит, поэтому для убедительности ты отошлешь ему наше селфи, которое сделаешь сейчас. Действуй, как прошу, хорошо?

      Зум-Зум медленно достала телефон. Перед ее глазами предстала картина, где он убивает проститутку в отеле, полиция нападает на его след, ей приходится показать эту фотографию и у Глена появляется твердое алиби, а она фигурирует в запутанном деле, участвует в программе защиты свидетелей, на нее охотятся и жестоко убивают, как ту самую проститутку!

      – Хорошо. А где ты будешь на самом деле? – щурясь, спросила она.

      – Не твое дело! – вдруг вспылил он, но тут же оправился, – Извини за грубость. Просто делай, как прошу и не задавай вопросов.

      Глава 3

      Ученые договорились, что самый крепкий сон наступает у человека с перерывами на неглубокий поверхностный сон, но давайте посмотрим правде в глаза и согласимся, что самый крепкий сон – перед будильником. Зум-Зум была из тех людей, кого немцы называют моргенмуфелем. Даже если такой человек проснется отдохнувшим, он будет ворчать по мелочам, либо злобно отмалчиваться. В случае с Зум-Зум это было два из двух.

      – Дочь, проснись. Милая, там к тебе молодой человек пришел. – мать трясла Зум-Зум за плечо.

      – Настоящий? – Зум-Зум открыла глаза. Лакированный шкаф мерзко отражал свет из коридора, в комнате было темно и холодно, тиканье будильника казалось чудовищным.

      – Вроде… Ты меня не предупредила вчера, поэтому я бы послушала твое объяснение. – Мать протянула дочери халат.

      – Черт! Все же приперся, мудло недобитое. Что б его собаки покусали. – тихо ругалась Зум-Зум, отложила в сторону халат и потянулась за спортивными штанами.

      Погода не сжалилась над горожанами: черное небо хранило молчание, ветер лениво накатывал холодными редкими волнами, лужи почти высохли после ночного дождя, и редкая опавшая листва похрустывала под ногами.

      Помятая Зум-Зум посмотрела на Глена:

      – Хэй! А ты тоже не огурчик! Я думала ты всегда… ну, знаешь… такой.

      – Какой?

      – Любитель парикмахерских – вот какой! Ты себя со стороны никогда не видел? Всегда причесан, отглажен, а шлейф твоего парфюма тянет на триста баксов. День за днем, ровный и гладкий, как манекен за стеклом. А сейчас в твои мешочки под глазами можно бисер собирать.

      – Вот это язык! – Глен натянул белую шапочку до самого носа. – Идем на набережную, тебе очень повезло, что рядом есть река, иначе пришлось бы наматывать круги во дворе, таращились бы люди из всех окон. Во дворе заниматься отстойно. Надеюсь и завтра дождя не будет.

      – Погоди, мы будем так делать каждое утро?! Ты предполагаешь, что я свою тушу смогу выкатывать на пробежку каждое утро?! Да мне скорее менеджер в супермаркете отлижет у холодильников, чем я начну бегать в такой холод каждый день! – Зум-Зум еще не начала бежать, а ее лицо уже было пурпурным.

      – За вас с менеджером я, конечно же, рад. А ты как хотела?! Килограммы в отпуск не уходят!

      – Как я хотела?! Хочу, чтобы прилетела фея в серебряных башмачках, турнула меня своим