Мама для чужой дочки. Ксения Богда

человека.

      Олег хмурится. Бросает быстрый взгляд на переноску.

      – А чей тогда? – выгибает бровь бывший.

      Ну раз уж он в таком тоне начал разговаривать, то и мне есть что ответить.

      – Видимо, твой. Потому что я нашла его под твоей дверью.

      Тыкаю на ступеньки в подтверждение своих слов. Олег бледнеет.

      – Хреновая шутка, Поль.

      Хмыкаю.

      – А ты видишь, что я веселюсь?

      Олег шумно выдыхает сквозь зубы.

      – Положи его обратно, и сделаем вид, что его тут не было.

      Таращусь на него, а у самой от таких слов внутри все холодеет. Он же не может быть настолько бесчувственным? Не может же?

      – Ты сбрендил? Это же совсем маленький ребенок! – в моем голосе прорезаются истерические нотки.

      – Это ты сбрендила. Он чужой. Не твой и не мой. Давай я просто вызову ментов, и пусть они разбираются.

      Взгляд цепляется за кусочек белой бумажки.

      – Подожди, кажется, тут какая-то записка.

      – Полин, я не спал четверо суток. Ты думаешь, мне до каких-то там записок?

      Выхватываю листок.

      – Подержи, пожалуйста, – протягиваю переноску в сторону Олега.

      Он шарахается от меня, как от смертельно больной. Хмыкаю.

      Мужчины такие мужчины.

      – Не думала, что ты такой трус.

      Олег пронзает меня возмущенным взглядом.

      – Это чужой ребенок. У меня своих-то нет ещё, а ты предлагаешь рискнуть его сохранностью и взять.

      Закатываю глаза.

      – Тогда читай, что там, – делаю вторую попытку и тяну руку с запиской, – Олег, мне, вообще-то, тяжело.

      –Ну так поставь переноску, где взяла.

      Прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох. Мысленно приказываю себе терпеть. Олег прав: он понятия не имеет, что такое маленький ребенок. И я даже готова закрыть глаза на его идиотские предложения.

      – На холодный и грязный? – выгибаю бровь.

      Олег шумно вздыхает.

      – Да тут моют полы чаще, чем я у себя.

      – А ты моешь полы? – не могу упустить возможность позлить его.

      – А они не сами моются? – изображает шок бывший и хватается за все ещё обнаженную грудь.

      Взгляд против моей воли прилипает к татуировкам, которые я все это время пыталась забыть. Но сейчас все дни, которые мы провели вместе, навалились с новой силой.

      – Записка, – резко перебиваю наш содержательный диалог, – нужно что-то делать с ребенком.

      – Я уже предложил, – недовольно бурчит, но вытягивает из моих пальцев бумажку.

      Придвигаюсь к нему поближе и тут же жалею об этом. Его тепло и запах заставляют сглотнуть.

      А когда-то я думала, что именно с ним у нас может получиться. Ошиблась…

      Олег косится на меня. Перехватываю переноску поудобнее, малыш все ещё дремлет, пригревшись в моих руках. А я все сильнее ощущаю, как меня к нему тянет. Хоть и мысленно твержу, что этот ребенок случайный и его нужно будет отдать в соответствующие органы, чтобы разыскать его родителей.

      – Бред какой-то, – рычит бывший.

      Опускаю