Личная красавица босса. Свадьбы не будет!. Вероника Лесневская

сдерживаясь, ору на переступившую порог брюнетку.

      Плевать на то, что она побледнела, превратившись в гипсовую статуэтку, и дрожит, будто вот-вот потрескается и рассыплется на куски.

      Убираю от лица платок, пропитанный чем-то дурно пахнущим. Валевский утверждает, что только эта дрянь смоет с меня краску. Если не сработает, я его самого окуну в ведро эмали. Не поленюсь – куплю в ближайшем строительном магазине и сюда притащу. Ради мести. Пусть побывает в моей шкуре.

      Хотя этот идиот и так цветастый. Его уже не испортить, потому что хуже некуда.

      – Ну, и кто это? – рявкаю на Валевского, который чуть не падает с неудобного стула, потому что его кресло занял я. Устремляет на меня два испуганных «блюдца». Тянется за платком, чтобы смахнуть пот со лба и шеи, случайно хватает один из моих использованных. Отпускает и кривится, но, покосившись на меня, опять берет. И, пока я недоуменно наблюдаю за ним, он грязной, серой тряпочкой промакивает лицо, оставляя заметные следы.

      Неадекват. Здесь только такие собрались? Но Рапунцель переплюнула всех. И исчезла с моим контрактом.

      Если я не верну его, придется опять лететь к итальянцам, назначать новую встречу, а я предыдущую с трудом выбил, и заодно объяснять, что случилось. Еще и отвечать за возможную утечку персональных данных. Да с таким бестолковым партнером, как я, второй раз никто не подпишет договор.

      Стоит лишь подумать о просранной выгодной сделке, как темнею от злости. Хотя я и так черный. Благодаря какой-то безумной девчонке. Представляю, как нелепо выгляжу. Потираю подбородок, касаюсь залитого краской воротника рубашки. Заметив мой жест, Валевский любезно подает мне еще стопку платков. Суетится вокруг.

      Подумать только, я сейчас скорее на пятно с психологического теста похож, чем на делового, важного спонсора. Надо мной только поржать можно, а этот трясется, как сухой лист на ветру. Вот она – сила денег. Которые Валевскому не светят.

      – Кто это? – прикрикивает он неожиданно на своего подчиненного. Вымещает на нем гнев.

      Откидываю на стол почерневший, пропитанный краской платок. Беру свежий, щедро наливаю на него растворитель – или что мне модельер подсунул… И продолжаю яростно натирать щеки. Лицо горит от долбаных «массажных процедур», огнем печет. Если не черным буду, так вождем краснокожих. Интернационал, мать вашу! Будем с Ромкой дома в индейцев играть. Валевского вместо коня возьму. Он мне теперь по гроб жизни должен за всю ту дичь, в которую я по его милости вляпался.

      – Ты кто? – парень быстро ориентируется и переводит стрелки на дрожащую модельку.

      Круг замкнулся.

      От возмущения выронив платок из рук, я подскакиваю с места. Упираюсь ладонями в край стола так, что он кренится под моим давлением. И канцелярские принадлежности вместе какими-то штучками модельера скатываются на пол.

      – Вы охренели? – чуть ли не реву. – Вы кого привели вообще?

      Оба вжимают головы в плечи. Выглядят, как замерзшие индюки. Хотя почему «как»?

      – П-пол-лина, – отзывается брюнетка. Несмотря на внешнюю хрупкость, оказывается смелее этих недо-мужиков. – К-кор-ролева, –