Взвихрённая Русь – 1990. Анатолий Никифорович Санжаровский

вперёд… догонял свою колонну. Проспал с чужой бабой. Мол, чужая кровать – не зевать! Зато зевнул комдемонстрацию. А знаменосец! Знамя под мышкой красной трубой. Гнался, гнался… Уже Красная. Своих не догнал. Пристыл возле меня, как ни в чём не бывало опёрся на древко, повис по-стариковски. Отхекивается. Будто паровоз с гружёными вагонами на бугор встащил. Не в масть мне этот конский храп. Стою ж жду со всеми на равных, когда наший Боженька заговорит с нами с табакеркинских высот небесных. Стою на нервах. А этот курдупый[31] по-стахановски сопит да ещё на очистку совести размотал да вскинул флажок с серпиком. Мне это как тупым серпом по кокосам! Я и – я знаю в совершенстве три языка: родной, блатной и матерный – на всех трёх сразу режу: дядюка, ты шаво издесе рассупонилси? Как испанец холодный на корриде? Игде ты завидел быков? Кого ты дражнишь? Убирай свою красную тряпицу! Убирай и топчи камушки дальшь. Ваши чистёхи уже с час промаячили. Остались одни свободные демонстранты. И ты тут нам чужой будешь…

      – Вот сценокардия! – зло сплюнул он, свернул свой серпик и вперёд.

      – Я не понимаю, почему они расхаживают по мавзолею. Там же, под ногами, лежит вождь. Ликуя, топчут Ленина. Топчут своё знамя. Топчут свою святыню кремлюки. Как праздник, так топчут.

      – Почему Лукьянов в кепке на табакерке? Никак не сколотится на шляпэ? Был бы в шляпе сама культура. Как Горб и Рыжий.[32]

      – Ну да! Гимн исполняется – Лукьянов снял кепку. А Горбач с Рыжим как стояли в шляпах, так и стоят. Шляпы глухи.

      – А что ты хочешь от топтунов? У топтунов и шляпы глухи.

      – Второй всесоюзный съезд Советов. Вбегает матрос с автоматом.

      – Где тут Ельцин?

      Все торопливо тычут пальцами в Ельцина.

      – Вот он! Вот он!

      Матрос:

      – Борис, пригнись!

      И по всем остальным пустил очередь из автомата.

      – Третий чрезвычайный внеочередной съезд. Горбач предложил первое своё дело уже как президент:

      – Кто хочет жить при социализме, те в правую сторону садитесь. А кто при капитализме – в левую.

      Все расселись.

      Один Собчак[33] мечется по проходу туда-сюда. Не знает, куда и сесть.

      Горбач:

      – Определитесь, товарищ Собчак.

      Собчак:

      – И при социализме я жил неплохо, и при капитализме пожить хочется…

      – Тогда, – говорит Горбач, – идите к нам в президиум.

      – Один новоиспеченный промежуточный руководитель одной ещё соцстранёшки возвращается с консультации у Горбачёва и просит косметолога сделать на лбу родимое пятно. Как у Горбачёва.

      – Зачем?

      – А здесь, – стучит себя по лбу, – должно хоть что-нибудь быть.

      – Вернулся Ельцин из Америки, где огромные супермаркеты-универмаги работают круглосуточно. Задумались наши партийные боссы, как нам сделать такие. Звонят Рейгану:

      – Сколько работников нам нужно набрать в этот супермаркет?

      – Триста

31

Курдупый – низкорослый, неказистый.

32

Рыжий – Рыжков Николай Иванович, Председатель Совета Министров СССР в 1985 – 1991 годах.

33

Собчак Анатолий Александрович (10 августа 1937 – 19 февраля 2000) – политический деятель, доктор юридических наук, профессор, с 1985 года заведующий кафедрой юридического факультета Ленинградского университета. Член Верховного Совета СССР. С 1990 года – председатель Ленсовета, в 1991-1996 годах первый мэр Санкт-Петербурга. Самый популярный парламентский оратор.