но оправдывала сложность севера. Первым впечатлением увиденного опытным взглядом Завенягина стала запущенность и неразбериха. Завенягин сказал несколько резких слов в адрес начальника стройки. «Может быть, не надо, товарищ Завенягин, строго судить Матвеева? – сказал парторг. – Не спешите делать поспешные выводы после таких строек, как Магнитка, здесь другие масштабы». «Норильск – это прообраз Магнитки, форпост севера», – сказал Завенягин. Претензии, которые были предъявлены Матвееву, он хорошо понимал и оказывал нам большую помощь, отметил он. «Мы не закрываем глаза на неприятный для нас факт, что сорван государственный план по причинам, не зависящим от строителей, – продолжил Завенягин. – понять это издалека, не зная местных условий, очень трудно». Завенягин сказал о сотнях кубометров леса, вмороженных в лед Енисея, уточнив, что их 10 тысяч кубометров. «Но обратите внимание на сводку погоды, когда к нам пришли плоты и когда ударили морозы. Такой пуржливой и такой лютой зимы, как нынешняя, не было много лет. Но почему Матвеев не указал об этом в объяснительной записке в главк?». Матвеев не любил жаловаться, ссылаясь на трудности, такие как нехватка людей, например. Он считал, что все преодолеет в свое время. Завенягин: «Но зачем же брать на себя природу, чью-то халатность, преступление, равнодушие и тем самым вводить правительство в заблуждение? А ведь в конечном счете страдает стройка, общее дело. Вот резолюция партконференции Красноярского края – мне эту записку дали в Красноярском парткоме. Вам она известна – прочту: ввиду особо важного значения Норильского комбината в условиях Крайнего севера обязывает Таймырский окружком, Игарский, Туруханский и енисейский райкомы партии, все краевые профсоюзные организации оказывать помощь ударной стройке».
Известие о смещении Матвеев воспринял тяжело. Разрешили отпуск, жена с детьми должны выехать сегодня, а он – следом, думал, просто комиссия. Матвеев не показывал своего состояния, Завенягин старался его не замечать. Ознакомившись с делом, Завенягин поймет, что фундамент здесь на севере – основной и самый трудоемкий процесс работы. На севере вечная мерзлота, и это трудно сейчас понять Завенягину. Его предшественник начинал с сотней людей на необжитом месте, кирпич распределял поштучно. Проехав до Норильска, потом до Вольска и до перевалочной базы, куда по Пясине впервые дошли грузы с механизмами, Завенягин убедился, что все это порыв, нужно начинать с плановой организации работ.
Между Завенягиным и Матвеевым состоялся такой диалог.
– Да, Владимир Зосимович, как обстоят дела с разведкой коксующихся углей?
– Этим занимается геолог Воронцов.
– А что касается сдачи, вы не склад сдаете.
– Но раз вы так торопитесь…
– Время торопит, Владимир Зосимович. Скажи, пусть секретарь отпечатает акт. Очень коротко – приказ с 28 апреля 1938 года вступаю в должность.
