Нам не дано понять. Катерина Корин

В зарождающемся богословии Тертуллиан впервые выразил концепцию Троицы. Положил начало латинской патристике и церковной латыни – языку средневековой западной мысли.

      Конечно, не каждая душа, наверное, христианка, но по сути своей – да, слова верные. Душа – христианка в своем стремлении к Богу, в желании помогать другим. Важно только, чтобы эти порывы, эти движения были искренними.

      Православие мне по душе ближе, чем другое Христианство. Оно наиболее мистическая религия, наиболее приближенная даже к буддизму и иудаизму, чем к католицизму или протестантству. Конечно, при этом она очень ортодоксальна, все по правилам. Христианские мистики говорят о том, что Бог един, что нет никаких материальных вещей и событий. Ровно о том же рассказывает буддизм. Субъект и объект не отличаются, они едины.

      В буддизме человек есть Бог. Он тоже существует, Он тоже есть. Как есть Бог, так и человек есть. Скорее, я поддерживаю эту идею, что Бог и человек едины. Все это одно, потому что все взаимосвязано. И, разве, человек отделен от этого одного единства? От мира? От вселенной? Нет, конечно. Он находится там же. Он не может быть отделен. Он тоже Бог, только маленький, совершенно простой. Но он тоже Бог. Я считаю, что эта «непустота» относится абсолютно ко всему. Поэтому хорошо складывается картина, когда мы пытаемся объяснить синхроничности. Мы понимаем их, как то, что мы сами создаем.

      Мы сами создаем эти синхроничности, соприкасаясь с «непустотой». Все эти знаки мы сами создаем, поэтому они и не появляются у людей, которые в них не верят. Потому что, когда мы верим во что-то, мы и создаем это силой веры. Атеисты вообще не задают себе вопроса: «Что есть мир?». Удивительно. Но их не интересует мир и как он устроен. Они уходят от этого вопроса. Они делают вид, что и вопроса такого не существует. Но вопрос есть. Люди задают себе его ежедневно. Мы живем на прекрасной планете, и не спрашиваем себя: каким образом наша планета образовалась. На мой взгляд, атеизм равен лени. Он воплощает нежелание и страх, между прочим, попытаться найти ответы на свои вопросы. Это страшно. Атеисты боятся узнать правду, хотя бы приблизиться к этой правде. Мне жаль атеистов – они не задают себе вопросов, потому что боятся ответов. Ведь никто не знает наверняка, что есть истина. И процесс поиска вечен. Мы никогда не ответим себе на все эти вопросы, потому что это нам просто не дано. Но мне горестно осознавать, что есть атеисты, которые запирают себя только в материальном мире.

      Имена Бога

      Бог есть, и Он предстает во множестве разных образов и ликов. Мы видим только наш мир – один из миллиардов ликов. Остальное мы не видим, потому что не готовы к остальному. Это как множество имен Бога в иудаизме. Я все больше уважаю иудаизм, потому что он движется вглубь. Разные имена Бога – это правильно. Иудаизм говорит, конечно, языком нашего мира и, говоря о разных именах Бога, он имеет в виду разные воплощения Бога, разные религии – христианство, мусульманство и так