Тауэрэл. Наваждение Ворона. Татьяна Кэй

обсохли и наелись вдоволь плодов из сумки девочки, разговаривая на темы интересные только детям их возраста. То обсуждая неудобство высоких лошадей, то высокомерие взрослых, то неприязнь к чистоте и порядку. За этими насущными проблемами они не заметили, как солнце начало медленно садиться за горизонт, окрашивая багровой краской небосвод. Только голос брата, донёсшийся из сада, напомнил детям о времени, проведённом на выступе.

      – Данте! – прокричал тот.

      – Ой… Это Димитрий. – взволнованно пояснил мальчик своей новой подруге.

      – Твой брат? – усмехнулась она.

      – Ну да. Тихо. Не привлекай его внимание!

      Виола только хитро прищурилась и во всё горло провозгласила:

      – Он здесь!

      Данте оторопел от такого предательства с её стороны. Он, не моргая уставился на девочку, которая ехидно улыбалась ему в ответ.

      Не прошло и минуты, как Димитрий вышел из-за кустарников, и предстал перед ними во всей своей четырнадцатилетней красе. Высокий и крепкий, одетый как истинный наследник Лорда и опрятный не по годам, он смерил детей вопросительным взглядом перед тем, как произнести:

      – Мать места себе не находит от беспокойства. Тебе пора назад.

      – Но Димитрий… – постарался возразить мальчик.

      – Никаких «но»! На сегодня хватит одного разозлённого родителя.

      Данте с грустью взглянул на всё ещё улыбающуюся девочку и испустил огорчённый вздох. Ему так не хотелось прощаться. Ведь она была первой, кого он мог назвать другом. Такая храбрая. Такая весёлая. Такая… другая.

      – А можно Виола будет жить у нас? – неожиданно даже для самого себя выпалил он.

      – Я же сказал. Отец в гневе. Лучше не испытывать его терпение.

      – Ну я же в этом не виноват! Ты его разозлил!

      – Данте! – прикрикнул Димитрий, что было необычно для собранного и серьёзного старшего брата. – Прекрати вести себя как дитя! Прощайся со своей подругой и марш в замок!

      Тень грусти коснулась лица Виолы, но она не поддалась унынию, а только поднялась с земли и отряхнула колени. В отличие от Данте она знала – шестилетняя попрошайка никому не нужна. Такова уж была правда её жизни. Сколько себя помнила, она росла на улицах. Может находились пара прохожих, что иногда угощали её ужином, но не более. Она знала своё место. Знала как никто другой. Но и прогибаться под заносчивостью господ, тоже не собиралась, а потому, гордо подняв голову, она смерила Димитрия взглядом, что был достоин королевы и снова широко улыбнулась Данте.

      – Мне и вправду пора идти. Не волнуйся, я не пропаду. – сказала она уверенно.

      Мальчик, не раздумывая вскочил на ноги и обнял её хрупкое тельце так сильно, что она едва не задохнулась.

      – Но ведь ты вернёшься? Правда? – полный надежды спросил он.

      – Если ты меня задушишь, то я и уйти то не успею! – прохрипела она.

      Данте тут же выпустил её из своих рук и отошёл на пару шагов, наблюдая за тем, как Виола подняла свой мешок с земли, затянула