Хранитель в красных доспехах. Валерий Цуркан

узнать? Я старый, я больной, я музыкант обычный, историк я. Я ничего не знаю, а вы в меня пистолетом тыкаете.

      – Вы случайно не знаете Максима Светова? – спросил Заречный. – Впрочем, ни одна из его фамилий вам многого не скажет, потому что он менял их, как перчатки. Но, если вы глянете на его фотографию, то, возможно, узнаете.

      Заречный выложил на стол несколько фотографий. Это лицо, его нельзя забыть. Спящий… Это был Макс… Когда же он таким выглядел? Давно, не меньше пятидесяти лет назад.

      – Впервые вижу, – сказал Зоран, разглядывая знакомое лицо.

      – Жаль. Вы могли бы мне очень помочь, если бы вспомнили этого человека.

      Зоран встречался с Максом в реале всего один раз. Когда это было? Ох, давно… Тогда советским гражданам только разрешили выезжать за границу, и Максим рванул в Болгарию по туристической путевке. Он был почти таким же, как и во сне. Хотя, какие-то отличия между тем Максом, с которым они боролись за Равновесие и тем, с которым пили пиво и бродили по вечерней Софии, все же были. Они были разные. Не совсем похожие.

      – А что такого он натворил, что его ищут аж в Болгарии. Вы ведь из России?

      – Из России, – ответил Заречный. – Да он ничего натворить не успел. Умер он. Двадцать лет назад.

      «Умер? – пронеслось в голове Зорана. – Вероятно под ножом этих мясников он и умер. То-то я давно его не видел. Но ведь не мог он умереть. И я знаю, что он жив, просто я его давно не видел. Да и не мог он вот так вот взять да и умереть. Кроме того, ведь все говорили, что видели Макса, правда, он стал совсем другим. Будто чужим стал. Говорят, что его обратили и он теперь против нас. А эти мясники, они ведь пытались всего лишь докопаться до тайны нашего долголетия. А заодно и до Сна докопались».

      – И что? – спросил он. – Мне-то какое дело, что он умер? На земле миллионы умирают.

      – Значит, вы его не знаете? – спросил Заречный.

      Зоран покачал головой.

      – И он вам даже не снился во сне?

      Болгарин продолжал внимательно смотреть в лицо Зорана, от его пронизывающего взгляда стало не по себе.

      – А почему мне должен сниться человек, которого я не знаю? – сказал Зоран.

      – Ну, хотя бы потому, что вы ему снились.

      Заречный выложил на стол еще несколько фотографий. Качество их было неважнецкое, будто снимали с экрана старинного телевизора – помеха на помехе. Однако Зоран без труда узнал себя. Это был, действительно он. Тот Зоран из Сна, Спящий. Менестрель. Странно, каким образом его умудрились заснять его во Сне?

      – Он несколько похож на меня, – сказал Зоран.

      Заречный рассмеялся.

      – Простите, это у вас привычка такая? Когда таким как вы показывают их фотографии, все начинают говорить, что да, очень на меня похоже, но это не я. И Светов этот тоже в глухую несознанку ушел, аки преступник какой.

      – Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – сказал Зоран, продолжая наблюдать за болгарином.

      Болгарин ему отчего-то очень не понравился. Было в нем что-то такое, чего стоит опасаться. И это даже не пистолет под столешницей,