День Народного Единства. Александр Юность

с основное жилище, но по неровности кладки было ясно, что она появилась как поздняя импровизация к уже построенному дому. Краска на строениях, не обновлявшаяся много лет, как и на большинстве другой недвижимости побережья, сильно облупилась.

      Дом с пристройками плотно оплетали ветки виноградника, предавая ему некоторое архитектурное единство, и привыкшему глазу он представал как древний заросший замок, а потому все описанные выше детали выступали отчетливо только свежему взгляду.

      Территория была большая, вся покрытая густым кустарником и уставленная кипарисами. Определить, где начинался соседский участок, было совершенно невозможно.

      ***

      Оксану разместили в маленькой комнатке с видом на задний двор. Время близилось к полудню, солнце безжалостно светило в окно. Шторок не было и в комнате было нестерпимо жарко. Оксана подняла щеколды и несколько раз попыталась открыть перекошенные деревянные рамы. Они не поддались даже ее самым отчаянным рывкам. Оксана вышла из комнаты в узкий коридорчик, ведущий в гостиную в белом домике. Слева, рядом с ее комнаткой была дверь, которая, по-видимому, соединяла дом с вагоном-бытовкой. Оксана прошла на террасу и вышла на улицу, ища своих друзей или хозяев дома. На улице мела двор Мария Николаевна – хозяйка дома – маленькая женщина лет пятидесяти, тетя Дмитрия.

      – У меня там проблема… не могу окно открыть. Так жарко. Задыхаюсь! – обратилась Оксана к Марии Николаевне.

      – Ой, давай, деточка … – спохватилась хозяйка, отставляя метлу и спеша помочь.

      В этот момент из-за угла дома со стороны бытовки появилась группа молодых людей и девушек. Кто-то из парней крикнул: «Марь Николавна, ну, мы пошли». Хозяйка остановилась и заботливо закудахтала: «Ну, давайте, давайте. Я вам сейчас пойду, бельишко поменяю». Она прошла с Оксаной к ней в комнату и с неожиданной силой потянула за ручку, открыв окно со скрежетом и треском.

      – Жара такая! Все рассохлось, – прокомментировала Мария Николаевна. – Комнатка маленькая. Деточка, прости. Не ожидали, что столько постояльцев в этом году будет. Ну, ладно пойду, поменяю им бельишко, – сказала она удаляясь.

      «Постояльцы? – подумала про себя Оксана. – Каким же надо быть «бедным», чтобы снимать здесь! Я бы со своим парнем тут ни за что не остановилась!»

      Надо заметить, что возлюбленного у Оксаны сейчас не было. После нескольких непродолжительных романов, она узнала себе цену и твердо пообещала, что будет встречаться только с «очень классным парнем», по поводу которого подруги бы завидовали ей, который бы любил ее, а она любила его. Но таких пока не было в ее жизни, и здесь в Сочи она точно его не искала. К поискам «Его» было решено приступить в Москве!

      Оксана переоделась в белое белье, белую юбку еще более короткую, чем ту в которой она приехала, розовый топик, закрывающий только грудь – почти бюстгальтер – и розовые босоножки на высоком каблуке, расчесала волосы и собрала их в хвостик. В дверь постучалась Оля: «Оксан, идем?!»

      ***

      Искупавшись,